Доходный дом на улице Жуковского, 33, построил в 1878 году архитектор Александр Гронвальд. За темной аркой скрывается типичный грязно-желтый двор-колодец. В узком пространстве по углам притаились пять дверей, окна глядят друг на друга стеклами, шторами и жалюзи. За одной из дверей на третьем этаже — четырехкомнатная коммунальная квартира. «Карповка» пообщалась с жильцом и узнала, как выжить в темной квартире со странными соседями.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Скажите, а вы знаете что самое ценное в Петербурге? Деньги, власть, усы, лопаты или лазеры для срезания сосуль? Нет, на вес золота в Петербурге XIX века было солнце и естественный свет! Поэтому именно за этот ресурс и сражались застройщики, выстраивая сложные архитектурные формы и стараясь не обделить нищих. Именно освещение влияло на итоговую стоимость аренды и от его интенсивности зависел коммерческий успех будущего доходного дома.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Жильцы и работники самого кинематографичного дома Петербурга — о жизни без капремонта, коммуналках, мансардах и новом арт-пространстве.
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:44 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
У Санкт-Петербурга много ярлыков. Культурная, криминальная столица – это все о нем. Однако есть и еще один стереотип – его называют городом коммунальных квартир.
На третьей, последней, фотографии мы вдвоем. Бабушке Дуне семьдесят пять (прошло еще четверть века). Мне – четыре, и я уже умею читать. О чем свидетельствует раскрытая книга, с которой мне не расстаться. Но читать меня учила не бабушка, а отец. Вечерами, когда он разворачивал газету (как сейчас помню, «Известия»), я, подсев поближе и тыча пальцем в заголовки, канючила: ну скажи, какая буква, скажи… На первых порах он отвечал машинально, но потом, видно, удивившись настырности, с какой трехлетнее существо рвется в грамотеи, принялся писать на листочке из блокнота. Сперва вразброс, потом в строгой алфавитной последовательности: от «А» до «Я». Как складывать буквы в слова, я сообразила сама. Через год, обнаружив, что я худо-бедно читаю, мама решила записать меня в кружок английского языка, одновременно – каши маслом не испортишь – купив языковое лото. Против лото бабушка не возражала, но к затее с кружком отнеслась скептически: «Чему надо – выучится. Успеет». Собственно, по-бабушкиному и вышло. При том что учили меня многому, мои главные умения: складывать слова и шить. Шить я начала лет с шести. Улучив момент, когда в комнате никого не было, села за машинку и, крутанув боковое колесо, проложила первую в своей жизни строчку. Хочется сказать: строку. Но еще раньше бабушка научила меня штопать. Следила, чтобы я работала медленно и аккуратно: нить за нитью, вверх-вниз, изнанка-лицо. Не прощала ни малейшей небрежности. Чуть что, заставляла переделывать. Будто на моем «грибке» не рваный носок, а нечто неизмеримо большее. Положим, прореха во времени. Которую надо не залатать, наложив грубую заплату, а медленно и аккуратно заштопать. Вверх-вниз, с лица на изнанку, с изнанки на лицо. Теперь, по прошествии десятилетий, я могу сказать, что в основе моей жизни лежат разные нити. Но именно бабушка Дуня, не отдавая себе в этом отчета, проложила ту, единственную, держась за которую, я – уже после ее смерти – выбралась из лабиринта советской жизни. В тот день мы шли к Никольскому собору. Помню, бабушка остановилась. «Пожить бы еще лет двадцать…» На что я – нет бы за умную сойти – ляпнула: «Зачем? Ты и так старенькая». Теперь-то я уверена: бабушка разговаривала не со мной, но поняла меня правильно: «Поглядеть, чем дело закончится. У большевиков». И, не дожидаясь встречного вопроса (который вертелся у меня на языке – в то время я и понятия не имела, кто такие эти большевики), ответила: «Разворуют царское и сгинут».
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Подпишитесь на паблик «Атмосфера коммуналок Петербурга». Там показывают квартиры с лепниной и каминами.
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:49 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Жизнь миллионов вокруг общей кухни и общего санузла: коммунальные квартиры.
Вспомним рассказы Михаила Зощенко, например, «Нервные люди», в котором беспорядки в коммуналке были пресечены милицией: «Является мильтон. Кричит: – Запасайтесь, дьяволы, гробами, сейчас стрелять буду! Только после этих роковых слов народ маленько очухался. Бросился по своим комнатам».
Подробности:
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на .
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Живя раньше в Ленинграде, я, конечно, знала, что существует привилегированная часть общества, что не все ютятся, как я, в коммунальных квартирах. Но до поступления в Большой театр я и вообразить себе не могла численность господствующего класса в Советском Союзе. Часто, стоя в Георгиевском зале Кремлевского дворца у банкетного стола, заваленного метровыми осетрами, лоснящимися окороками, зернистой икрой, и поднимая со всеми вместе хрустальный бокал за счастливую жизнь советского народа, я с любопытством рассматривала оплывшие, обрюзгшие физиономии самоизбранных руководителей государства, усердно жующих, истово уничтожающих все эти великолепные натюрморты. Я вспоминала свои недавние скитания по огромной стране, с ее чудовищным бытом, непролазной грязью и невообразимо низким, буквально нищенским уровнем жизни народа, и невольно думала, что эти опьяненные властью, самодовольные, отупевшие от еды и питья люди, в сущности, живут в другом государстве, построенном ими для себя, для многотысячной орды, внутри завоеванной России, эксплуатируя на свою потребу ее нищий обозленный народ. У них свои закрытые продовольственные и промтоварные магазины, портняжные и сапожные мастерские, со здоровенными вышибалами-охранниками в дверях, где всё самого высокого качества и по ценам намного ниже официальных цен для народа. Они живут в великолепных бесплатных квартирах и дачах с целым штатом прислуги, у всех машины с шофером, и не только для них, но и для членов семей. К их услугам бывшие царские дворцы в Крыму и на Кавказе, превращенные специально для них в санатории, свои больницы, дома отдыха… В собственном «внутреннем государстве» есть всё. Искренне уверовав в свою божественную исключительность, они надменно, брезгливо не смешиваются с жизнью советских смердов, надежно отгородившись от них высокими непроницаемыми заборами государственных дач. В театрах для них отдельные ложи со специальным выходом на улицу, и даже в антрактах они не выходят в фойе, чтоб не унизиться до общения с рабами
"Галина. История жизни" Из воспоминаний оперной певицы Галины Вишневской.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Бывшая общага, разбитая на несколько коммуналок, временно переезжает в Калининский райсуд Петербурга. «Петроэлектросбыт» ждет от жителей расплаты без скидок на возраст долгов.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Вашими темпами коммуналки в Петербурге за 15 лет не расселить. Счетная палата зарылась в цифрах жилищных госпрограмм
На протяжении минимум двух лет более 3,5 тысяч нуждающихся не получили выплат по жилищным госпрограммам в Петербурге. Средства мирно лежали на счете ГБУ «Горжилобмен», а отчетность по исполнению завышалась, считают в КСП.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Я жизни не видела, пока не пожила в коммуналках) Интересно, что это явление до сих пор существует, при чем в таких масштабах... Кажется, что со времен рассказов Зощенко ничего не изменилось ) а записки, которые оставляют соседи - это отдельное искусство. Прям захотелось выпустить свой фото-альбом, жаль что не додумалась фотографировать..
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Советская власть с самого начала своего существования уделяет огромное внимание быту. При этом считалось, что быт не ограничивался только жильем. Наоборот, будучи одним из видов патриархального слоя жизни, быт вырывает человека из социума. В 20-е годы начинается сознательное строительство нового быта. В это время многие бросали свои квартиры, что было связано с Декретом Совета Народных Комиссаров о запрете вывоза за границу предметов, представляющих художественную и историческую ценность и способствовало тому, что многие из брошенных предметов быта оказались не у их хозяев, а в пользовании людей, которые этим предметам могли лишь дивиться. Вот один из документов того времени: «Стол круглый и стул один — во 2-й дом собеса, диван с гнутой спинкой — в распоряжение жилотдела, и еще один стул — товарищу Грицацуеву как инвалиду империалистической войны, по его заявлению и резолюции завжилотделом т. Буркина…». Одной из центральных идей этого времени была идея коммунального общежития. Одна из причин — недостаток жилого фонда для все увеличивающегося городского населения. Проблема жилья стояла тогда необычайно остро. Естественно, у правительства не хватало средств для строительства новых домов. Поэтому Постановлением СНК от 20 августа 1918 года все реквизированные у буржуазии дома передавались в собственность коммун. Показательна картина К. С. Петрова-Водкина «Новоселье» (1918). Здесь довольно подробно показано столкновение старого аристократического быта и переехавших в нетрадиционное для них жилище представителей трудящихся, новых хозяев жизни. Большая зала с паркетным полом, на котором новые жильцы расстелили деревенские дорожки, рядом с огромным зеркалом и развешанными на стенах масляными картинами в золоченых рамах, поставлены табуретки вперемешку с резными стульями. Предметы быта противоположных социальных слоев ведут свой немой диалог, вторящий реалиям социальной жизни. Справедливости ради надо отметить, что жильцам предоставлялось право свободного выбора дополнительного поселенца. Сначала жилье было бесплатным, но уже с апреля 1922 года за жилье стала взиматься плата. Но главными были идейные установки создания идеального образа коммунистического единого общества. Поэтому желание украшать свой быт, улучшать его — это стремление следовать буржуазной культуре. Идеал же был таким: «белые стены без картин, окна без занавесей, прямые линии мебели без украшений». Все должно было опираться «на целесообразность, гигиену и качество». Другой теоретик этого времени, полемизируя с ним, считает, что произведенные буржуазией полезные и нужные вещи стоит использовать — например, телефон, телеграф, автомобиль. Быт должен был стать публичным, максимально просматриваемым. Этот идеал, по мнению Г. П. Федотова, возник из приближения к европейскому массовому человеку, тип которого он назвал «EuropaeoAmericanus». Он писал: «В интернационалисте, марксисте и т. д. — кто бы он ни был нетрудно узнать деревенского парня, каким мы помним его в начале века. Как ни парадоксально это звучит, но homo Europaeo-Americanus оказывается ближе к старой Москве, чем к недавнему Петербургу… Прийдя в Европу в период ее варваризации, он усвоил последнее, чрезвычайно суженное содержание ее цивилизации — спортивно-технический быт. Технический и спортивный дикарь нашего времени — продукт распада очень старых культур и в то же время приобщения к цивилизации новых варваров». Наследие крестьянской общинности трансформировалось в коллективистскую психологию и уравнительное представление о справедливости. Это одна из причин порождения и длительного существования коммунальных квартир. До сих пор у нас процесс расселения таких квартир не решен, хотя в 60-е годы XX века началось у нас в стране массовое расселение городских жителей. Но массовая урбанизация начинается в СССР в 60-е — 70-е годы XX века. Первое поколение горожан — переселенцы из сельской местности, что сформировало их интерьерное обустройство. Следует также иметь в виду, что после революции очень часто большие квартиры в центре города отдавались партийным функционерам, военным, хозяйственникам высшего и среднего звена. Вот одна из историй современной коммунальной квартиры: «Эту квартиру вначале дали такому революционеру… с дочкой… И вся она была с антикварной мебелью, брошенной тут…». Впоследствии эти квартиры уплотнялись. Причем официально было разрешено самоуплотняться. Это право регламентировалось Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР (от 16 августа 1926 г., от 1 авг. 1927 г., и постановлении СНК от 13 марта 1928 г.). Связано это было с тем, что за излишки жилплощади надо был платить в три раза дороже. Иногда случалось в связи с этим, что хозяева вынуждены были жить в одной квартире на равных правах с прислугой, а иногда «прислуга и бывшая госпожа до сих пор живут вместе в одной комнате». В 30-е годы попытки такого кардинального изменения быта были осуждены. Так, архитектор Р. Я. Хигер с неодобрением отзывается о проектировании домов-коммун, в которых на человека выделялась одна комната (от 5 кв. м). Кухня, ванная и другие подсобные помещения планировались для общего пользования (тем самым, помимо прочего, экономились пространство и материальные затраты). После революции первым советским архитекторам хотелось создать новый тип интерьера, соответствующий образу жизни советского человека. Они верили, что общественные институты возьмут на себя бытовые заботы. Дома возводятся без подсобных помещений, с коридорной системой и общей кухней. Очень верно ощущает эту утопическую эпоху поэт:
Архитектура первых пятилеток Встречает нас из-за зеленых веток Структурой камня, грубой и нагой, И чувствую, я не хочу домой! Поставленный фасадом против ветра, Дом кажется мечтою геометра. Двукрылый и прозрачный, в разворот, Напоминая первый самолет, На крыше, не по климату, солярий, Террасы для общественных собраний, Балконы, переходы, этажи, Во всем сквозит высокий строй души. Война кастрюлям, кухням и заботам! Дом кажется не домом — Дон Кихотом! Вот он стоит сейчас перед тобой В кольце других — и так и рвется в бой!»
Однако реальная жизнь, экономические условия и культурный уровень отвергли такое жилище. Как правило, большинство людей жило в убогих коммунальных квартирах, когда, как это описано в романе М. Кураева «Зеркало Монтачки», после занятий любовью надо было выстоять очередь в места общего пользования. «Половая жизнь в коммунальной квартире имеет свои особенности из-за прозрачности приватной сферы и до некоторой степени носит поэтому публичный характер». К счастью, обобществление жилья не состоялось. Но до конца советского строя осталось коммунальное жилье, где разные семьи сожительствовали в одной квартире, не имея между собой никаких связей, кроме жилой площади и совместного быта. Особенно сложно такое проживание касалось кухни. В 20-е годы казалось, что кухня отомрет, так как упование шло на развитие общественного питания: «разрушается источник грязи и копоти в квартире. Кухня, эта отрыжка дикости в Европе; преисподняя семьи, ее микроб смерти и разложения; источник разладов. На ней построено рабство женщины, хотя сама кухня — продукт социального режима … Она — одна из тех язв, которые губят человечество. Сифилис семьи.». Такие идеи об обобществлении питания возникли не только из стремления об утопическом обществе. Подражая Австрии и Германии, которые из-за войны пошли на централизацию питания в целях экономии, массовое кормление, конечно же, не было демократическим, о чем в первую очередь декларировалось. Считалось, что общественное питание освободит женщин, улучшит здоровье, уравняет качество пищи богатых и бедных, будет способствовать рациональному расходованию продуктов. «Централизация кухни должна стать орудием полного уничтожения возможности для богатых стягивать в свои сепаратные кухни больше пищи, чем им полагается по их здоровью и работе сравнительно с общей наличностью припасов». В 1924 году вышла книга «Нарпит», в которой освещались вопросы общественного питания. Прекрасная идея освобождения женщин от тягот домашнего труда, в первую очередь — приготовления пищи, на деле оборачивалась плачевными итогами, и домашние кухни продолжали существовать.
Матлина С.Т.
"Семиотика культуры повседневности".
Глава 6.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Всякое недобровольное соединение неоднородных элементов создает почву для ненависти и ссор, для подтверждения достаточно заглянуть в солдатскую казарму или в любую тюрьму; точно так же и коммунальная кухня должна быть отнесена к разряду подобных сообществ. Кстати, что такое коммунальное жилье? Норы в развалинах старого прогнившего мира, не предусмотревшего приличного жилья для трудящихся, или это прообраз будущего? Идея коммунального жилья воплотилась не только в квартирах и домах, но в целых ансамблях. Батенинский жилмассив, бабуринский жилмассив и даже крохотная “слеза социализма” на углу Графского переулка и Троицкой улицы были созданы вдохновенными художниками, отчасти даже поэтами, захваченными идеями всеобщего счастья, отсюда и солярий один на всех, и кухня одна на весь этаж, и детские комнаты, где всем детям разом будет одинаково хорошо.
Общественный человек, в сущности, идеологический фантом, стал реальностью, для него строили, воздвигали, варили сталь, предварительно добыв уголь, а личность, как бы единственная и как бы неповторимая, рассматривалась лишь как несовершенная заготовка для изготовления образцового общественного человека.
И прежде, чем стать повязанными одной бедой, обитатели коммунальной кухни в квартире семьдесят два, дыша одним воздухом, сроднились, и в промежутках между войнами и ссорами пребывали в идиллическом единении.
Утренние разговоры на кухне были сродни утренним докладам обер-полицмейстера государю: происшествия в городе, положение цен на рынке, наличие жизненных припасов в магазинах и настроение.
А вечером!.. Казалось, что вечером кроме мисок, кастрюлек, сковородок, чайников, тазов и баков с бельем, воздвигаемых на газовые горелки, каждый выносил на кухню жертвенный сосуд, наполненный собранным за день медом с расцветающей жизни. Согретый огнем души сосуд источал сладостный аромат, вкушаемый всеми присутствовавшими как дань незримым богам и вседержителям жизни.
Кураев М.Н. "Зеркало Монтачки".
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:51 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Ни в одном выпущенном Смольным «коронавирусном» постановлении, ни в распоряжениях регионального Роспотребнадзора или Комитета по здравоохранению не удалось обнаружить ничего, связанного со спецификой коммунального быта в Петербурге.
Нет и статистики, показывающей, есть ли среди петербуржцев с подтвержденным COVID-19 или среди отправленных на карантин обитатели коммуналок.
Можно ли находиться в таких квартирах оставаться под наблюдением медиков при легкой форме коронавируса, а в случае госпитализации такого больного должны ли и его соседи отправляться в больницу или обсерватор?
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Ни в одном выпущенном Смольным «коронавирусном» постановлении, ни в распоряжениях регионального Роспотребнадзора или Комитета по здравоохранению не удалось обнаружить ничего, связанного со спецификой коммунального быта в Петербурге.
Нет и статистики, показывающей, есть ли среди петербуржцев с подтвержденным COVID-19 или среди отправленных на карантин обитатели коммуналок.
Можно ли находиться в таких квартирах оставаться под наблюдением медиков при легкой форме коронавируса, а в случае госпитализации такого больного должны ли и его соседи отправляться в больницу или обсерватор?
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
История коммунальной квартиры. Великолепная проза.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
