Образ регулярного сада, композиция которого продолжает и обогащает архитектонику и декор главного дворца, с большой полнотой выдержан в ансамбле Ораниенбаума-Ломоносова. Это относится к Нижнему саду, расположенному у подножия террас Мешниковского дворца, который, подобно другим петровским резиденциям, распахнут навстречу морю, максимально приближен к берегу и связан с морем каналом, к сожалению в наше время запущенным и заросшим.
Нижний сад Меншиковского дворца с первых лет своего существования использовался как парадный. Перед его главными воротами находилась гавань и пристань со зданием дворцового типа для приема гостей. Ось канала продолжалась в средней аллее сада, которая подводила к центру террас и дворца. Вдоль садовой ограды шла дорога, и, таким образом, у главного входа в сад сходились два пути в резиденцию – морской и сухопутный.
Границы сада определяются двумя факторами. Северная – дорогой, от которой территория сада отделяется оградой в виде чередующихся каменных рустованных столбов разной высоты с металлическими копьями между ними. Копья образуют плавные прогибы барочного начертания. Южная граница сада определена фасадом дворца, с его характерным изгибом флигелей, замкнутых павильонами. Боковые стороны сада также окаймлены оградой, аналогичной лицевой. В плане Нижний сад напоминает трапецию, площадь которой 4,8 гектара.
Геометрическая фигура, являющаяся основой композиции сада, разделена на составляющие элементы соответственно закону симметрии с небольшими вариациями в частностях. Зеркальное соотношение частей прослеживается уже на первом изображении сада, выполненном гравером А. Ростовцевым в 1716 году. На гравюре представлена основная художественная концепция – сочетание симметрично расположенных боскетов, цветочников и скульптур. Все последующие изменения не затронули этих главных особенностей. Нижний сад формировался одновременно с возведением дворца в 1710-1727 годах при участии строивших его архитекторов М. Фонтана и И. Г. Шеделя. Не меньшая роль принадлежала шведским садовым мастерам Христофору Грацу, который работал в Ораниенбауме с 1709 по 1728 год, и Ягану Эйку. Высшего расцвета композиция Нижнего сада достигла в середине XVIIIстолетия, что совпадает с работами по Меншиковскому дворцу Б. Ф. Растрелли.Облик сада этого времени зафиксирован на аксонометрических чертежах Сент-Илера, которые и послужили основой его воссоздания. Конфигурация сада подчинена система алей. Средняя, короткая, аллея ориентирована от парадных ворот на центр дворца. Вдоль ограды, обращенной к шоссе, проложена самая широкая перспектива, которая по обоим концам акцентирована пилонами боковых ворот. К этим воротам подходят радиальные с изломом аллеи, начинающиеся от подножия Японского павильона и церкви. Большая продольная и радиальные аллеи очеркивают внутренний контур сада. Между этими аллеями проложены поперечные аллеи – по три с каждой стороны от средней оси.
Членение сада скоординировано и с объемно пространственным решением дворца. Центральному объему отвечает четырехчастный партер. Кружевные цветники этого партера расположены несколько ниже уровня дорог, в расчете на максимальный охват рисунка взглядом.
Средняя часть каждого партера акцентирована круглой площадкой, на которой была установлена мраморная статуя. Восемь мраморных статуй фланкировали центральную аллею от главных садовых ворот к дворцу. По сторонам партеров располагается по два боскета, замкнутых подстриженным кустарником. Посреди этих боскетов размещены линейно очерченные газоны с врезанными углами.
Каждому углу соответствует выкружка стенки кустарника. Боскеты по сторонам партерных цветников продолжают их композицию, что подчеркнуто общей поперечной осью и малыми концентрическими площадками. В них было посажено по одному дереву. Эти своего рода «зеленые скульптуры» перекликались с беломраморными статуями.
В западную часть Нижнего сада вписано два взаимосвязанных боскета, внутренняя планировка которых имеет прихотливое барочное начертание в виде овальных и круглых «кабинетов», переходящих один в другой. Следует отметить, что эти боскеты являются своего рода «зеленым фойе» передглавным входом в Картинный дом, где находился также и театральный зал. Два боскета в восточной части Нижнего сада заняты свободно растущими деревьями. Упрощенность решения этих боскетов связана с их близостью к Оранжерее. Все шесть боковых боскетов по периметру обсажаны формованным кустарником, что отделяет их от открытого пространства партера и придает более интимный характер.
В объемно-пространственной композиции сада немалую роль играют Картинный дом и частично сохранившееся здание Оранжереи. Они служили завершением ограды и являлись контрастным масштабным сопоставлением дворцу, который благодаря этому казался крупнее своих размеров.
Особенностью Нижнего сада Меншиковского дворца, как и всех регулярных приморских садов, является расчет композиции на панорамное восприятие. С лестниц, пандусов, балкона и из окон дворца открывается вид на море, что подчеркивает целостность замысла. Нижний сад Ориенбаума дает исчерпывающее представление об аналогичных произведениях ландшафтного искусства первой половины XVIII века, которые были неотъемленой частью почти всех вельможных резиденций. И в этом смысле он был своего рода эталоном.
Похоже на то место в Верхнем парке, где Караста вытекает из-под шоссе ниже Красного пруда. Сейчас там такого мостика нет, и в 2001 уже не было, а до этого я там не был. Есть брод по валунам.
Руины чугунного моста в парке имения Лейхтенбергских "Сергиевка" (Между Петергофом и Ораниенбаумом). Расположение - ниже по ручью от "Головы" в сторону залива. Фото март 2014. Чугунный мост "В Ораниенбаумском парке" в публикации от 31.01. 2014 похоже этот.
« Последнее редактирование: 21 Apr 2022, 15:05 от Mary »
Добрый вечер всем!Я учился первый класс в деревянной двухэтажной школе(?) как было указано в одном из постов,а затем до 10 класса включительно в средней школе №1.Кстати, ходили мы в школу в 1 классе исключительно через Манеж ( по чердаку).Он в то время был полностью безхозным.Это немного позже я туда ходил на секцию волейбола.Насчет моста -я наверно что то спутал.В памяти все это я вижу наяуву,а по названиям...
Спасибо! Наконец-то нашелся человек, учившийся в деревянной школе. А какой номер тогда был у школы? Манеж безхозным я не застала, в 1961 году он был вполне обитаем и ухожен.
Всем привет.К сожалению номера школы не помню.Вертится в памяти то ли 13,то ли 3. Точно помню,что в широком коридоре стояло черное пианино с каким то вензелем,и мы его переводили на бумагу карандашом.Фотографий нет. А насчет войны,нам рассказывала учительница по биологии,что при бомбежке в баржу с матросами попала бомба и по воде плыло много бескозырок.
Всем привет!Я помню,как в парке были построены декорации дома-со стороны дороги-особняк,к кототрому подъезжала машина,люди входили в дом и выходили на траву за фальшивой стеной.Это я про "Осторожно бабушка".
"Ораниенбаум мой будничный, любимый - где? Часть 1
Самое забавное заключается в том, что в юбилеях лучших в мире городов – городов провинциальных – я не вижу ничего необычного. То ли мне просто везёт на юбилеи, то ли их так сильно любят в нашей стране со времён оных. Как бы то ни было, там, где я живу – юбилей. Нам с Ораниенбаумом-Рамбовым-Ломоносовым триста лет. Как благородным и мудрым рептилиям. И если при слове «юбилей» петербуржцу представится показная губернаторская проверка, большой переполох с закрыванием фасадов, праздничные растяжки и и нарядный дворцово-парковый комплекс с непременным фейерверком во сколько положено по времени и бюджету, то мне… мне захочется поздравить места, которыми я дорожу каждый день – в жуткий осенний шторм, в морозы с гатчинскими валенками, туристическим летом и невозможной соловьиной весной. Места, которые помогают мне хранить любовь к моему городу каждый день, терпеть его выходки постоянно. Удивительные места. Драгоценные, как застёжки на вычурном камзоле господина Меншикова.
Кирка св. Иоанна, Мартышкино
Ораниенбаумское шоссе, так называемая Нижняя дорога, изгибается как река, ухая вниз за Старым Петергофом с нашего августейшего холма, что тянется от самой Стрельны. Затем она восхищает фасадом Сергиевки (усадьбы Лейхтенбергских) и открытым заливу пейзажем. Правда, вы не удивитесь, если я скажу, что этот фасад наряден и красив только со стороны дороги, а там, где вы его не видите, он обшарпан и стар? Правда, не удивитесь. Между тем дорога извивается дальше, разрезая кладбище на два мемориала и один перекрёсток. За ним, на куполах старых деревьев, устроился строгий храмовый крест – и вот тут главное не упустить момент: в узком проходе слева, заросшем мясистым шиповником и старыми берёзами, видна лестница в четыре старинных пролёта, ведущая на холм и словно продолжающая своё движение к небу при помощи стройной кирки. Я много раз замечала, как пассажиры автобусов и машин, занимаясь своими делами, внезапно выхватывают боковым зрением этот скромный шедевр и… поздно. Проехали! Видна только бабулька, жующая ягодку. Эта кирка в исторической местности с названием Тюрия (Тюрё), сегодня относящаяся к Ораниенбауму и стоящая в четырёх километрах от центра, является евангелическо-лютеранским приходом Ингрии. У неё, конечно же, есть своя история, потрясающая, как и любая история в наших краях, своим мужеством и упорством. Сам приход был основан ещё в 1642 году, затем здесь была построена деревянная церковь, что стояла, пока не состарилась. И тогда в живописном месте, на холме, за три года построили кирху каменную, освятив приход в 1831 году. Здание новой церкви выполнили по проекту придворного архитектора Николая I Иосифа Шарлеманя: в ту пору он заведовал благоустройством и застройкой Петергофа – проектировал и строил уездные присутственные места, здания городовой полиции и пожарной части, между прочим, а также телеграф, заставу и жилые дома. Дом Бога для местных лютеран строился из кирпича, который производили здесь же, на заводе в Мартышкино, а фундамент выполнили из булыжного камня. Кстати, ещё раз о скачущих мартышках, которых никогда не отлавливали здесь ни Панаева, ни Некрасов, ни даже Дюма: одна из версий названия посёлка – мартыши, приспособления для переноса большего количества кирпичей на собственном горбу… Кирка сохранилась для нас с вами в почти неизменном виде, несмотря на всё, что ей пришлось пережить в сумятицу века ХХ-го. Лаконичная снаружи, воздушная и аккуратная внутри, с резным алтарём и тремя хрустальными люстрами, она была и складом, и просто заброшенным зданием. Она же являлась учреждением культуры – и тогда ломоносовцы и мартышкинцы, платя пять копеек за вход в кинотеатр «Заря», удивлялись особому чувству, которое наполняло их в «кинозале». Так и вспоминают до сих пор – «будто в храме искусства сидишь». А сегодняшние учителя местной школы с особым теплом вспоминают уют библиотеки, расположенной в кирке: печное отопление. В начале 90-х годов прошлого века кирку вернули прихожанам. Прихожане при помощи финского правительства и своими финско-российскими силами возродили храм, отремонтировали и вернули внутрь веру. А вера, согласно традициям лютеран, стала наполнять пространство вокруг: воскресная школа, помощь старикам и больным, по возможности – малоимущим. А ещё неподалёку от кирки, всё так же, на августейшем холме, возник симпатичный домик с удивительной миссией – дом дневного пребывания для людей золотого возраста. Его придумало и построило министерство здравоохранения Финляндии, а служит оно всем мартышкинским старичкам и старушкам. И сидят старички на крылечке, болтают ножками (кто может), судачат. Развлекаются, общаются, наблюдаются доктором. Вот такая славная традиция. Такая вот строгая и умная архитектура в историческом месте… Неловко стало? Да. Бывает. Едем дальше, за переезд.
«Красная ворона»
Ну конечно же, Городские ворота – памятник архитектуры и особая геометрическая фигура – чуть справа. Чтобы мы могли представить себе хоть раз, что дорога была не там, где мы находимся прямо сейчас, и, в общем-то, не всегда мир – это то, что ты чувствуешь в конкретный момент. Углубляясь благодаря воротам в прошлые годы, можно представить, как нынешний Дворцовый проспект, ключевая улица Ораниенбаума, был-таки булыжной мостовой. Вы когда-нибудь задумывались, как гремели колёса транспортных средств по такой улице? То-то же, и нечего сетовать на шум городских улиц. Однажды я беседовала с жителем нашего города, ветераном Григорием Алексеевичем Воробьёвым, и он с особым чувством рассказывал о том, как булыжную мостовую они с солдатами после войны преобразовывали в нынешний Дворцовый проспект. Спасибо, Григорий Алексеевич! Дворцовый… настоящий, старинный проспект провинциального городка, отмеченный храмом архангела Михаила. Благородный иссиня-фиолетовый купол храма теперь не скучает, переговариваясь с мерцающим серебром купола Морского собора в Кронштадте. Дома проспекта сегодня разносортны, и особое очарование придают улице здания старые, «настоящие» – как, скажем, дом 16 по Дворцовому проспекту, постройки конца XIX века. В прошлом в этом доме располагалась кондитерская и буфет, в советские времена – продуктовый магазин. А в 2000-м году здесь обосновалась «Красная ворона». Давайте оговоримся сразу – никакой рекламы. Дело в том, что закусочная «Красная ворона» – это достопримечательность Ломоносова, произведение в произведении. А поскольку она неприметна, несмотря на красную дверь (за что отдельное спасибо фантастическим художникам из «Виртувий и сыновья»), является местом, где очень легко признаваться в любви. Да кому угодно. Среди простой и понятной кухни, антиквариата и греющего душу старого рокера интерьера, внедрившего в кирпичные стены почтенного дома портреты Моррисона и Планта. Здесь, знаете ли, правильная музыка звучит, а барная стойка сделана из трёхсотлетних дубовых балок, найденных при реконструкции дворцово-паркового ансамбля. А умывальник в санузле – из титанового корпуса морского радиотрансляционного буя. А обедают здесь работники прокуратуры под рок-музыку. Да и «Красная ворона», если вспомните, дорогой эпитет для ломоносовских писателей, а легендарно – фраза, принадлежавшая Анне Иоанновне, удивившейся заморской птице-попугаю. Даже боязно открывать такие секреты – здесь, в старинном Ораниенбауме, словно дикий виноград опутавшем сегодняшний день – именно так, а не наоборот – слишком хорошо. Сокровенно. А сокровенным делиться небезопасно. Кстати, о безопасности. Давайте-ка завершим эту тайную прогулку маленьким, но знаковым объектом.
Сторожка
Официальный адрес дворцово-паркового ансамбля памяти Александра Даниловича Меншикова Ораниенбаум – Дворцовый проспект, 48-50. И хотя по этому адресу располагаются, мягко скажем, не два, и даже не дома, один из них, кажется, не хочет иметь отношения к остальным. Удивительно изящная сторожка из камня, стоящая рядом с речкой Караста и забором у Дворцового проспекта, построена в 1850-м году. Её форма, её готические окошки-глаза будто смотрят снизу вверх на храм архангела Михаила, что через дорогу. Здание такого стиля, размера и ощущения во всём парке только одно. Оно неприметно и одновременно похоже на точку. На самую вкусную цукатинку, которую хочется втихаря подковырнуть и добыть себе из огромного помпезного торта. Сегодня сторожка продолжает нести свою собственную вахту: в ней, тесно прижавшись друг к другу, стоят велосипеды работников парка, под седлом каждого – номер на жестянке: всё серьёзно! Зимой, в леденящие ветра, которые так любят мой длинный нос, я часто представляю себе тёплый и нелогичный герб Ораниенбаума – померанцевое деревце. Кстати, забавный факт: когда в 1948-м году городок переименовали в Ломоносов, герб слегка изменился: апельсинчиков на дереве стало больше... У каждого из нас – свой Ломоносов, Ораниенбаум и Рамбов, своё дерево в кадке. И когда нам холодно, мы греем души именно своими личными достопримечательностями. Потому что только мы видим свой город и снаружи, и изнутри, мы можем предостерегать его, беречь, утешать, радоваться вместе с ним. Наверное, это и есть один из многочисленных смыслов жизни – чувствовать себя причастным к будням одного конкретного участка Земли. И иногда, холодным сентябрьским вечером, когда тебе и твоей семье целых триста лет, позвать кого-нибудь в гости с тем, чтобы приглашённые оценили настоящую глубину души нашей семьи, рассмотрев и посетив вот такие незначительные её уголки. Приезжайте в гости!
Дом пребывания людей золотого возраста, Мартышкино
«Красная ворона»
СторожкаАвгустейший холм зимой
Евангелическо-лютеранский приход, кирка св. Иоанна, Мартышкино
В конце концов, никто и не обещал, что лето будет жарким и солнечным. Мы ведь живём у самого странного залива с точки зрения циклонов и антициклонов. Мы всегда готовы к дождю, урагану и подъёму воды. А кто говорил, что будет легко? Кто говорил, что самые красивые ландшафты нашей планеты должны находиться в приятных климатических зонах?
О собаках и причинных местах
Чтобы попасть в парк дворцово-паркового комплекса «Ораниенбаум», взрослому нужно заплатить 100 рублей и получить билет – точно такой же, как в Петергофе, только чёрным маркером будет закрашено «Нижний парк». Ну и правильно, к чему печатать свои билеты, даже если турист их собирает на память? В конце концов, с 2007-го года наш комплекс относится к ГМЗ «Петергоф», а значит, товарищи, мы – одно целое. Хотя про себя, конечно, без туристов, гордимся тем, что наше, ораниенбаумское наследие – настоящее, истинно историческое, а не возведённое с фундаментов и фантазий. И к сушёным крокодилам нашей кунсткамеры, замене газовых баллонов в караульном домике, к знаменитым тепловым торпедам, создаваемым в Меншиковском дворце, к утопленным урнам и «чупа-чупсу» памяти светлейшего А.Д. мы относимся неоднозначно. Я вот дружу с тётей Люсей, которая 40 лет проработала в НИИ «Гидроприбор», в том самом Меншиковском дворце, и для неё «институт» – вся её яркая и интересная жизнь, её трудовое ветеранство и обиды на льготы сегодня. А вот я – слушаю оркестр у входа во дворец, катаю дочь на катамаране по пруду, в котором… да. И хожу за 150 рублей в Китайский дворец. Я – ничего против не имею. Я – радуюсь тому, что мы стремимся, пусть и с фатальным опозданием, воскресить, восстановить, вернуть. Быстро, без соблюдения суровых реставрационных правил, нанимая просто рабочих – но делаем. И являем интересующимся четыре входа в парк, засахаренный миндаль и трёхсотлетние ели на отвоёванной в Северной войне земле. Фантастически красивой, холмистой, при самом удивительном небе, приправленной дымкой и чем-то вроде влаги из брызгалки. Тёплой, потому что август. Китайский дворец! Каким только мы тебя не видели… но вдруг: сидят у входа два пса-симпатяги, напряжённо вглядываясь в стеклянные двери: не стырит ли кто восхитительный стеклярус из второй залы? У псов – опять истёртые носы. Судя по всему, сегодня людям настолько нужна удача сама по себе, что они готовы тереть всем и всё подряд: особенно носы. Честно скажу, вычитывая статью о «Парижском кавалере» Мариулы Рамачандран, я из принципа первым делом увеличила фото: так и есть, борода и пальцы парижского кавалера в Гаване тоже натёрты до золотого блеска. Так что уродовать статуи и памятники – это не какая-то там национальная невоспитанность. Это острая жажда простого человеческого качества за счёт не слишком хорошего качества сплава. Однако вот что: Я предлагаю перед тем, как обозначить «место силы», заранее продумать, чтобы оно гармонировало с окружающим пространством и интерьером. Ну как псу-товарищу, ожидающему сиятельную хозяйку, сидеть с таким носом? А вот Аполлино, томно упирающийся на дерево – вполне подходит, на мой взгляд. И сплава он другого, да и смотреться будет куда лучше, если потереть ему причинное место, ей-богу! Неловко? Перестаньте. Ради счастья можно и нужно что-либо преодолевать. Итак, с сегодняшнего дня назначаем пипиську Аполлино чудесным причинным местом: кто потрёт, тому повезёт в бизнесе, любви и поездках заграницу! Что до носов… посетите, пожалуйста, Стеклярусный кабинет. Это действительно волшебное место. Не ждите экскурсий, пройдите в него сами, чтобы не толпиться и не отвлекаться от собственных мыслей. 14 панно, вышитых на старинной рогоже синелью и стеклярусом, на котором разминался наш удивительный Михайло Васильевич Ломоносов по соседству в Усть-Рудицах – завораживают. Они действительно доставляют эстетическое удовольствие, поскольку неброски, удачно подсвечены, и они – не новый искусственный мрамор, а старинный кропотливый труд вышивальщиц из качественных, волшебных материалов. Этим стоит подышать. Пожалуйста, учтите, что посмотреть Китайский дворец можно только летом и – в сухую погоду (та ещё задачка). Собакам привет, и не забудьте Аполлино у Китайского дворца… ну, вы поняли.
"Хотя про себя, конечно, без туристов, гордимся тем, что наше, ораниенбаумское наследие – настоящее, истинно историческое, а не возведённое с фундаментов и фантазий"
- Илона Грошева не знает, что в Петергофе были научная реставрация и реконструкция, а не "фантазии"?
Фотография начала 50-х гг. ХХ века. Ломоносов, Кронштадтская улица. Вид с платформы ж/д станции "Ораниенбаум". Справа видны Рубакинские бани, за ними доходный дом Рубакина. Слева утраченный деревянный дом, а в створе Кронштадтской улицы дом (утрачен в начале 70-х) купца Полисадова на Дворцовом проспекте (в 50-х пр. Юного ленинца).
Руины чугунного моста в парке имения Лейхтенбергских "Сергиевка" (Между Петергофом и Ораниенбаумом). Расположение - ниже по ручью от "Головы" в сторону залива. Фото март 2014. Чугунный мост "В Ораниенбаумском парке" в публикации от 31.01. 2014 похоже этот.
Сторожка
Августейший холм зимой
Евангелическо-лютеранский приход, кирка св. Иоанна, Мартышкино
