Это крыло дома перпендикулярно каналу. какой-то квартировладелец всадил на торце свой ЛИЧНЫЙ уродующий здание скворечник. Интересно сколько и кто получил за разрешение этого идиотизма? И что нужно сделать, чтобы убрать этот ПРЫЩ на торце?
Эркер
Вид на двор сверху. Слева дом 121 лит.Б, справа корпус вдоль Обводного канала.
Корпус вдоль Обводного канала, вид из двора.
Корпус вдоль Обводного канала, вид сверху из двора
Ворота въезда во двор.
Почему-то сейчас эти ворота не используются, что неправильно. Сейчас все автолюбители въезжают через парадный угловой вход во двор с набережной канала - довольно неприятно идти там вместе с авто.
Вход во двор. Слева и справа от прохода были магазины - сейчас закрыты.
Сейчас это совмещено с въездом во двор. На тротуаре перед домом устроена стихийная автопарковка.
Вот такие девушки тут живут... :)
Жалюзи закрывают витрины магазина.
Западный фасад жилмассива.
Угловая часть, вид из двора. В эту щель входа во двор въезжает-выезжает весь автопарк жилмассива. Довольно неумная организация коммуникации с точки зрения безопасности жителей. Понятно, кому это надо.
Думала, в какой раздел отнести - сюда или в здания архитекторов Петербурга в других городах. Но по-моему здесь уместнее. Поскольку это здание (точнее, здания) проектировались не только питерцами (ленинградцами).
Городская больница № 1 им. Н. А. Семашко в Ростове-на-Дону
Ростовский архитектор А.Г. Токарев этот проект характеризует как "пространство конструктивизма, выпущенное на свободу".
Проект был создан в 1927г. по результатам закрытого конкурса проектов на постройку окружной больницы в Ростове-на-Дону. Жюри присудило разделить премию поровну между архитекторами П.А.Голосовым и А.З.Гринбергом.
За основу генерального плана больницы было принято проектное предложение Л.А.Ильина.
"Генеральный план в проекте Л.Ильина представлял собой почти симметричную композицию с центральной осью, ориентированной на проспект. По центральной оси осуществлялся главный вход на территорию больницы. Планировочное решение больницы характеризует павильонный тип планировочной структуры" (А..Г. Токарев).
Пантелеймон Голосов и Александр Гринберг во второй половине 1920-х гг. выступали с позиций конструктивизма. Это нашло отражение как в конкурсных проектах, так и в осуществленных корпусах. Архитектура корпусов больницы отражает характерный для конструктивизма функциональный метод – процессы, протекающие в помещениях корпусов, находят соответствующее функции решение объемов и фасадов. Отмечается разнообразие величины и конфигурации оконных проемов – прямоугольных, круглых, ленточных, щелевидных. Фасады выполнены из облицовочного силикатного кирпича, что было характерно для архитектуры 1920-х гг.
Когда в конце Второй мировой войны жена премьерминистра Великобритании Черчилля, организовавшая фонд помощи воюющей России, привезла в нашу страну больничное оборудование, лекарства и инвентарь, то по распоряжению Сталина Клементине Черчилль позволили посетить среди других городов СССР и Ростов. А конкретно — ЦГБ Ростоа-на-Дону:
(Табличка «Объект культурного наследия» была установлена активистами ВООПИиК во время акции 22 апреля 2012 г., приуроченной к Всемирному дню охраны памятников и достопримечательных мест)
Современное состояние:
А.Г. Токарев считает, что этот больничный комплекс – "уникальный и единственный памятник зрелого конструктивизма в Ростове".
Комплекс зданий ЦГБ является выявленным объектом культурного наследия (Приказ министра культуры РО от 25.05.2007 № 219.1)
Однако под угрозой сноса находятся 3 корпуса данного комплекса (включая центральный). К сожалению, на данный момент не могу найти, чем закончилась история запроса на снос данных корпусов. Буду искать доп.информацию.
Материалы на основе публикаций А.Г.Токарева (авторство у меня указано в форме отсылки к имени). Могу подборку ссылок сделать. Просто опасалась загромождать форум ссылками на стороние ресурсы
А не ответит ли господин, скрывающийся под капюшоном и псевдонимом "sperling", почему Гольфрейх и Щуко назвали свой проект театра "Набегающая волна"? Кстати, спасибо sperling*гу за изучение мой биографии.
Простите, но нам некого и нечего бояться..:) Попробуйте сами собрать такую бездну информации о Петербурге. :) Вы, кажется, достаточно много тут читали, и нельзя не заметить, что никто не ругается за ссылки на другие сайты. Если есть где-то умные люди, то почему нужно бояться их ума? Это некоммерческий ресурс, поэтому нет стремления закрыться от всего мира. :)
В нашей стране везде - КОНСТРУКТИВИЗМ под угрозой!
Это по-моему, как раз свидетельства того что "мир не стоит на месте" как бы банально это ни звучало. Интересно было бы почитать лет через 100, что же будет считаться памятниками, которые нужно будет защищать :)
СНОС 100% зданий конструктивизма на территории РОссии - это преступление против культуры и человечества. Если Вы банально не поняли, что происходит, то не стоит разводить пустые дебаты о пользе сноса здесь. Найдите другой ресурс, где Вас лучше поймут.
Например в Ростове насколько я понимаю проблема того, что комплекс больницы единственный и уникальный даже не в том, что уже что-то снесли, а в том, что он изначально уникальный. Он строился на пустом месте, с большим размахом, других таких проектов по-просту не, несмотря на величину города.
Сейчас собственно ищу информацию на данный момент, на какой стадии защита тех самых трех уникальных корпусов, которые защищают местные архитекторы.
И в отношении больничного комплекса в Ростове реально обойтись без сноса старых зданий, поскольку там территория 12 га, из которых 5 га достаточно свободны (об это есть в статьях по ссылкам)
Понятно, Вы озабочены тоже сохранностью зданий конструктивизма.
Между прогрессом и разрушением есть большая разница. Уверен, что СНОС исторических зданий не является обязательным условием или непременным признаком прогресса городских поселений. Может даже наоборот, это дает сигнал, что с головой в городских властных структурах не всё в порядке.
Такая "оправдательная" демагогия ОБЫЧНО используется в Петербурге бандой застройщиков и инвесторов, мол, мы за прогресс, а горожане, протестующие против сноса зданий или вырубки садов, якобы, мешают развитию города сиречь разрушительной деятельности сносителей и вырубщиков.
Дмитрий Хмельницкий О художественной ценностисоветской архитектуры Через пару десятков лет после развала СССР в российской архитектурной прессе стало встречаться трудно представимое ранее словосочетание «шедевры советского модернизма». Под «советским модернизмом»[1] подразумевается архитектура послесталинской эпохи. Это выражение представляется мне абсурдным. Природа советской архитектуры того времени такова, что ни шедевров, ни просто нормальной архитектурной среды и зданий среднего (по мировым меркам) уровня она породить не могла. Происходило это ни в коем случае не из-за недостатка талантов – творческие способности всегда распределяются более или менее равномерно. Проблема в советской специфике. Система архитектурного проектирования в СССР была устроена так, чтобы исключить возможность свободного индивидуального творчества, и, следовательно, возможность реализации талантов. В то время это осознавалось далеко не всеми участниками процесса. Люди тратили годы и десятилетия – всю профессиональную жизнь – на попытки преодолеть сознательно выстроенные препоны, найти лазейки в строительных нормах и правилах, продавить утверждающие инстанции и добиться того, чтобы в выстроенных зданиях имелся хотя бы намек на отклонение от общих установок, виднелись хотя бы следы личного творчества. Иногда это удавалось, что создавало иллюзию творческой победы. Хотя относительной победой это могло быть только на общесоветском фоне, и никак не по большому счету. Да и называть творческой деятельностью усилия по преодолению не личных творческих проблем, а внешних мешающих факторов не приходится. Многие уходили из профессии в другие области, где личное творчество было возможно даже при советской власти; бывшие архитекторы образуют небольшую, но колоритную группу в советской «оттепельной» культуре.[2] Большинство тянули лямку и делали карьеры, уверенные, что иного способа заниматься архитектурой не существует. В СССР его действительно не существовало. Обязательное условие для успеха любого художественного творчества – отсутствие государственной цензуры в любом виде. Для успеха архитектурного проектирования необходимы еще два фактора – заинтересованный в результате, лояльный к архитектору заказчик и разумная, направленная на удовлетворение потребностей общества, программа. Причем «общество» может быть любого размера – от одной семьи или отдельного индивидуума до населения города или страны. В идеальном случае архитектор сам составляет программу и не зависит от заказчика, но такое случается редко. При этом автоматически подразумевается, что архитектура – свободная профессия. У архитектора, берущего заказ, нет начальников, а сам он свободен в выборе заказов, заказчиков и способов выполнения заказов. Кроме того, государственное регулирование строительства и градостроительства не имеет вкусового характера. Все обязательные условия и требования к проекту известны заранее. Нет художественных советов, а утверждение проектов не обусловлено вкусами чиновников утверждающих инстанций. Если архитектурная профессия не свободна, а государство регулирует стиль, архитектура становится подцензурной и никакими усилиями цензоров хорошей ее не сделать. История советской архитектуры делится на три отрицающих друг друга периода, причем сочетанием всех благоприятных факторов не может похвалиться ни один из них. *** Самым (и единственным) художественно полноценным периодом в истории советской архитектуры был первый – приблизительно с 1923 года (когда возобновилась строительная деятельность в СССР) по 1931 год. В этот короткий промежуток времени – неполные семь лет – архитекторы еще пользовались личной художественной свободой в сочетании(где-то до 1929 г.) со свободой профессиональных мнений. Политическая несвобода – необходимость для всех демонстрировать верность советской идеологии – до поры до времени личное творчество не подавляла, хотя и сильно ограничивала профессиональные возможности. Советская диктатура была ориентирована резко антисоциально.
Политбюро пыталось решать с помощью доступных ему средств
в первую очередь внешнеполитические проблемы, причем сугубо военными методами;
во вторую – проблемы жизнеобеспечения привилегированных слоев общества – партийно-государственного аппарата, начальственного состава армии и ОГПУ,
в третью – пропагандистские задачи внутри страны. Не существовало государственных программ по строительству массового жилья. Частное предпринимательство, было во время НЭПА в силу жизненной необходимости в определенных рамках разрешено, но никаких планов способствовать созданию сильной частной экономики и нормальной инфраструктуры жизнеобеспечения советская власть не имела, наоборот, изо всех сил пыталась этому препятствовать. Частное предпринимательство так и не успело до запрета НЭПа окрепнуть настолько, чтобы начать всерьез инвестировать в строительство и начать заказывать архитектурные проекты. Государство оставалось основным заказчиком архитектуры, а оно преследовало партийные интересы. Поэтому типология реального строительства того времени крайне невелика. В основном строились государственные учреждения, военные заводы, исследовательские институты военной направленности и жилые комплексы для сотрудников государственных органов и предприятий. Свободная жилищная кооперация и индивидуальное строительство жилья начали развиваться, но не смогли достичь особых успехов до запрета НЭПа. Насколько неприятной была такая ситуация для архитекторов, тем более с опытом дореволюционной работы, можно понять, если сравнить ее с довоенным временем: «...Основными заказчиками в то время были банки, страховые общества, владевшие большими средствами, и отдельные частные лица, находившие выгодным для себя постройку доходных домов. Правительственные заказы считались «казенными» и их не любили. Не желая служить, лучшие зодчие часто оставались без заказов, но выдерживали «марку», несмотря на трудности, не опускались до уровня обывательщины».[3] В СССР архитекторам пришлось полюбить казенные заказы, несмотря на то, что культурный уровень царских чиновников был несоизмерим с уровнем партийных функционеров большевистского режима. Но выбора не было. *** В то же самое время, архитектура 20-х годов (эпохи «советского авангарда» по выражению С.О. Хан-Магомедова) заслуженно считается чрезвычайно богатой художественными достижениями. В первую очередь эти достижения связаны с архитектурным образованием эпохи НЭПа, когда большой группе талантливых преподавателей удалось подготовить на удивление много способных архитекторов. Судить об этом мы можем почти исключительно по студенческим и конкурсным, нереализованным проектам. С реализацией дело обстояло плохо. Думаю, что один Эрих Мендельсон построил за свою жизнь больше первоклассной архитектуры, чем все советские архитекторы 20-х годов вместе взятые. Действительные «шедевры советского авангарда» можно пересчитать по пальцам. Художественный и технический уровень немногочисленной рядовой застройки того времени достаточно низок. В случае жилья это объясняется в первую очередь нищим финансированием и примитивными программами проектирования. Позднее, в начале 30-х, нищета «коробочной архитектуры» стала официальным и полностью лицемерным объяснением официального запрета современной архитектуры и введения декорированной под исторические стили эклектики. Очень немногим архитекторам того времени удалось построить не то что несколько зданий, а хотя бы одно, но полноценное. Из небольшой группы самых известных советских архитекторов больше всех повезло Мельникову с его серией знаменитых построек. Щусев, чрезвычайно близкий к советскому руководству, тоже реализовал в 20-е годы несколько хороших проектов. Гинзбург был обязан возможностью построить знаменитый дом Наркомфина редчайшей удаче. Его заказчик, нарком финансов РСФСР Милютин, сам был архитектором-любителем, единомышленником и фактически учеником Гинзбурга. Веснины, занимавшие высочайшее положение в советском промышленном строительстве построили уже на самом излете эпохи конструктивизма только одно известное и значительное здание – клуб им. Лихачева в Москве. Их самый талантливый ученик Леонидов не построил ничего. *** В 1931 г. относительная художественная свобода закончилась. Наступила эпоха полной творческой несвободы – эпоха сталинской архитектуры.
Введенная в 1932 году государственная художественная цензура очень быстро адаптировалавсю новую, проектируемую и частично уже построенную архитектуру в СССРк требованиям Сталина и его ближайших сотрудников. Некоторое стилистическое разнообразие сталинской архитектуры середины 30-х годов объясняется исключительно временной нечеткостью цензурных установок. Как следствие, на первых порах допускался относительно широкий диапазон способов декорирования фасадов зданий.[4] Но сама установка на декорирование фасадов вместо профессиональной работы со структурой здания и поиска пространственных решений оставалась незыблемой. Это было принципиальное сталинское нововведение, сыгравшее фатальную роль в советской архитектуре. О личном свободном творчестве советских архитекторов начиная с весны 1932 года говорить не приходится. А несвободное творчество – уродливое явление совершенно особого порядка, требующее и особых методов изучения. В подцензурном искусстве понятие «авторства» теряет конкретность (персонифицированность), поскольку формальный автор лишен права отвечать за результат работы. Фактическим автором всех сооружений сталинской эпохи следует считать утверждающие инстанции (в ключевых случаях – лично Сталина), а не архитекторов – исполнителей проектов. С началом индустриализации в конце 20-х годов резко усилился антисоциальный характер государственной политики, и, следовательно, архитектуры. Запрет НЭПа повлек за собой экспроприацию практически всего личного имущества граждан страны. В сочетании с введением массового принудительного труда в разных формах это привело к резкому падению уровня жизни и обнищанию населения, значительная часть которого оказалась на грани (или за гранью) голодной смерти. Искусственное выдавливание и депортации сельского населения на «стройки пятилетки» привели к тому, что норма жилой площади в городах уменьшилась с 5,5 кв. метров в конце 20-х годов до 2,5-4 кв. метров на человека в 30-е годы, после чего стабилизировалась на этом уровне. Государство не планировало менять положение. Все, даже сугубо теоретические, обсуждения проблем выхода из жилищной катастрофы (обычные для 20-х годов) были заблокированы. Жилая архитектура приняла характер строительства государственных казарм с резкой классовой дифференциацией. Для низших социальных слоев строились барачные поселки без каких либо удобств, для элиты разного уровня – комфортабельные квартирные дома с полным благоустройством и обслуживанием, иногда богато декорированные. Последние подавались в прессе, как единственный официально признанный в СССР тип жилья. Существовали промежуточные уровни обеспечения жильем – комнатные и квартирные бараки для низших начальственных слоев, коммунальные комфортабельные квартиры для более высоких. Но в целом не более нескольких процентов населения СССР могли рассчитывать на расселение в новых квартирных благоустроенных домах по нормам близким к тогдашней официальной санитарной норме (восемь квадратных метров на человека). После 1932 г. резко упал уровень архитектурного образования. Студентов-архитекторов обучали рисовать стилизованные под исторические образцы фасады и унифицированные (практически – типовые) планировочные схемы. Обучение пространственному осмыслению функции здания, составлявшее суть и смысл современной архитектуры и достигшее высокого уровня в 20-е годы, прекратилось.[5] Искусство градостроительства свелось фактически к проектированию парадных ансамблей в центрах городов, составленных из партийных резиденций, административных зданий и жилых домов для советской знати. Уже к 1930 г. архитектурная профессия де юре перестала быть свободной. Архитекторы лишились права брать частные заказы и оказались вынужденными стать госслужащими. Все работали в государственных проектных институтах и бюро со сложной иерархической системой подчиненности. Архитектурные чиновники, находившиеся на вершине иерархии, контролировались соответствующими партийными органами. Общую художественную цензуру осуществляли Союз архитекторов, подчиненный соответствующему отделу ЦК ВКП(б), и партийные функционеры, выступавшие в качестве жюри архитектурных конкурсов. Архитектурная иерархия сталинской эпохи устанавливалась вне зависимости от реальных профессиональных заслуг. Критерием отбора были послушание, исполнительность и организационные способности. Собственно творческие способности учитывались в последнюю очередь, да и возможностей для их применения практически не существовало. Впрочем, само понятие «творческие способности» изменило в сталинское время смысл. Оно стало означать умение угадать и выразить желание Хозяина. Поэтому список «крупных советских зодчих» сталинского времени, закрепленный официально в тогдашней истории архитектуры, представляет собой странную смесь из хороших (в прошлом) архитекторов, сделавших себе профессиональное имя в относительно свободные 20-е годы и позднее вынужденных забыть то, чем они тогда занимались, и бездарных сталинских аппаратчиков-функционеров. В 30-40-е годы особой профессиональной разницы между ними уже не наблюдалось. В 40-е годы эта иерархия в основном фиксировалась и корректировалась раздачей сталинских премий.[6]
Часть 1 -
Часть 2 -
« Последнее редактирование: 11 Jun 2013, 15:50 от sperling »
В эрмитажных залах Главного штаба открылась выставка «Белый город»,посвященная архитектуре конструктивизма. При всем уважении к другим видам искусств, этособытие стало центральным в насыщенной программе Дней Тель-Авива в Петербурге. Выставка рассказывает о проблемах, понятных любому жителю нашего города, который интересуется его историческим наследием.
Белый город – несколько десятков кварталов, созданных в 1931 – 1959 годах в Тель-Авиве. Это самый большой в мире единый комплекс архитектуры, построенный выпускниками школы Баухауз, а также учениками Ле Корбюзье и Эриха Мендельсона. Иногда эту архитектуру называют интернациональным стилем, для нас привычнее определение «конструктивизм». Дома строили на пустом месте для новых поселенцев, приезжавших в Палестину. Это было скромное жилье для непритязательных людей, оно удачно попало в международный архитектурный тренд. Всего в Тель-Авиве было создано примерно 4 тысячи таких зданий . Петербургским памятникам конструктивизма (вспомним хотя бы бывший кинотеатр «Москва», не говоря уже про жилые массивы) грозит исчезновение. Выставка рассказывает о том, что можно сделать для спасения таких объектов. В 2003 году значительная часть Белого города включена в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Передвижная выставка и была создана по этому случаю и успела объездить десять городов по всему миру. Для Петербурга, который, входя в тот же список, медленно и мучительно ищет пути сохранения своего наследия, важен и интересен опыт Тель-Авива.
То, что для ЮНЕСКО является культурной ценностью, то для нашего простачка-девелопера и чиновника Администрации - "бараки,развалюхи, свинорой " и т.д. читайте сами их омерзительные писания на Карповке или здесь в комментах про здания в стиле конструктивизм.
Вот такая разница между просвещенной частью человечества и жуликами и хапугами, заправляющими в городе СПб делишками в сфере недвижимости и землепользования. Таков уровень нашего среднего выскочки-счетовода, который возомнил себя имеющим право казнить стиль конструктивизм по своему НЕРАЗУМЕНИЮ с разрешения хитроватых и скользких чиновников, делающих вид, что не их это дело, что планируют т.н. "частные инвесторы-недотепы" сделать с культурным наследием конструктивизма в Санкт-Петербурге.
А кто всем им дал право распоряжаться культурным наследием нашего города по своему недалекому и малограмотному усмотрению?
« Последнее редактирование: 14 Jun 2013, 17:13 от sperling »
"Вот такая разница между просвещенной частью человечества и жуликами и хапугами, заправляющими в городе СПб делишками в сфере недвижимости и землепользования." - а когда было иначе??? просто раньше несколько другая ситуация была - одну неплохую архитектуру заменяли на другую, часто более лучшую, вот хоть Витебский вокзал взять в пример. а теперь свои понятия, к сожалению. стекляшка преобладает, ибо теперь не царизм, не купцы и капиталисты, не дворяне, а народ заправляет, да, в т.ч. и средний выскочка-счетовод. гос-во у нас народное, плюс ещё и многонациональное. что, раньше шакалов не было? да сплошь и рядом. наверное, даже если бы и не было революции, тоже самое бы было, ибо коммерция. с огромной скоростью строили доходные дома в начале 20-го века, с огромной скоростью также понастроили бы стекляшек, снеся прежние постройки.
Речь в том тексте, который вы взялись комментировать, идет о сохранении КУЛЬТУРНОГО наследия ГОРОДА для ИСТОРИИ, а не о философствовании. :)
Городские власти и свора застройщиков по своему уровню понимания этой проблемы - просто свора ДИКАРЕЙ и ВАРВАРОВ, которым достались величественные развалины покоренного Древнего Рима. И эти дикие люди, ведут себя среди этого великолепия и этих достижений человеческого духа, как дикие животные, не отягощенные ответственностью перед будущими поколениями, способные только удовлетворять свои низменные и сиюминутные потребности: вкусно жрать, сладко спать, развлекаться в ТРК...
"И эти дикие люди, ведут себя среди этого великолепия и этих достижений человеческого духа, как дикие животные, не отягощенные ответственностью перед будущими поколениями," - ну так и я о том же. Ну, не совсем "дикие", но это в русле, это в тенденции, в умах многих. ведут, да. это система. но я уверен, что многое они всё равно сохранят. и многое делается в этом направлении, Вы должны признать.
а я вчера провёл интересный мысленный эксперимент: вот являетесь Вы, или я, с немеряным к-вом баксов, и говорите: "спасу старые здания СПб, отреставрирую всё, что можно, денег немеряно, хватит на всё, и т.д. и т.п. Думаете, позволят :)))))) . думаю, нет. прежде всего спросят, кто такой, откуда бабки и проч. и даже если духи древних инков, воплотившись в материальные тела, с документами, явятся в судебное собрание, в прокуратуру, чтобы подтвердить, что свои древние клады они отдали именно нам для восстановления славного города, это не прокатит. только по мелочи. ну, например, на православный храм. и то сомнительно, ибо мы с Вами выступим альтернативой ВЛАСТИ, самостоятельными экономическими прежде всего единицами, подотчётными (условно) только древним инкам (что автоматически влечёт и политическую самостоятельность), а это в современной совдепии, как и раньше - категорически недопустимо. то есть, наши деньги в таком варианте они даже на свои стекляшки не возьмут, не то что на реставрацию памятников.
всё это было известно много веков назад, отчего и сказано:
"19 Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, 20 но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ..."
Ленинградский конструктивизм оставил после себя сравнительно небольшое количество памятников, а их выявление, учет и серьезное научное изучение начались лишь в последние 10-15 лет. Долгое время это наследие находилось в забвении, однако, отношение к нему постепенно начинает меняться. Растет число публикаций, появляются телевизионные передачи, проводятся выставки, способствующие популяризации архитектуры модернизма в «городе классических традиций». Многие из этих памятников в настоящее время находятся под государственной охраной, и все же, многие – уничтожены, до неузнаваемости перестроены или же находятся в весьма плачевном состоянии. Тем более актуальным является сегодня изучение и введение в самый широкий оборот графического наследия ленинградского конструктивизма, а также исторических фотоматериалов, помогающих воссоздать целостную картину реальной строительной практики того времени, определить роль ленинградской школы в формировании советского архитектурного авангарда.
« Последнее редактирование: 13 Apr 2022, 15:17 от Mary »
Петербуржцы разрешаютразрушать архитектуруавангарда в своём городе.
Петербуржцы привыкли считать архитектурой только дворцы царей и царских вельмож в стиле барокко и классицизма, а советскую промышленную архитектуру ставят в один ряд с хрущевками. В результате такие шедевры мировой архитектуры, как производственные здания завода «Красный гвоздильщик» и фабрики «Красное знамя» разрушаются.
Борис Кириков историк архитектуры:
«Ленинградский авангард не получил должного внимания и почета. Символом экспериментов стала Москва. Но ленинградский авангард намного разнообразнее, не укладывается в рамки ортодоксального функционализма и конструктивизма: архитекторы сочетали прямоугольные и «кривоугольные» объемы под влиянием экспрессионизма (например, на полуарке дома на Тракторной улице), а становление и закат ленинградского авангарда проходили под влиянием неоклассики (смотрите проект крематория Ивана Фомина, 1919). В Ленинграде всегда шло борение между традиционализмом и новаторством. Именно в Ленинграде родился самый принципиальный и новаторский вариант авангарда – супрематизм (комбинации разноцветных плоскостей и геометрических фигур – прим. «МР»). Группе Казимира Малевича (основателя направления), работавшей у нас с 1922 года, удалось перевести живописную систему супрематизма в архитектуру. Так появилось здание фабрики «Красное знамя» на углу Пионерский и Корпусной улиц.
Четыре ведущих мастера ленинградского авангарда (Гегелло, Никольский, Симонов, Демков) спроектировали Тракторную улицу в Кировском районе. Гегелло совместно с Кричевским – Дворец культуры имени Горького (площадь Стачек, дом 4). Симонов, Амбросимов, Хряков – дом политкаторжан (пл. Революции, дом 1). Гибридные формы авангарда особенно привлекают наше внимание, учитывая состояние современной архитектуры. Беда в том, что авангард не получил в нашем городе должного признания. Он непопулярен. Горожане готовы биться за спасение рядового дома XIX века и совершенно равнодушны к замечательным произведениям советского периода. Основная причина в том, что Петербург обладает уникальным наследием барокко и классицизма, и в блеске этих шедевров авангард меркнет.
Есть еще ряд причин. В 1930-е годы произошел поворот к освоению классического наследия – во многом насильственный. Авангард стал изгоем, 20 лет сталинскому ампиру не было альтернативы. Во времена Хрущева борьба за типовое проектирование, профанация приемов авангарда дискредитировала его. Перестройка, пробудила острую любовь к тому, что было до 1917 года и особую нелюбовь к тому, что было после.
В Петербурге примерно 200 объектов архитектуры авангарда. Первые девять объектов поставили под охрану только в 1970 году. В конце 80-х – начале 90-х годов значительно расширили списки охраняемых памятников. Полный список авангарда составили в 2001 году благодаря Никите Явейну (председатель КГИОП в 1994-2003 годах – «МР»), Маргарите Штиглиц (сопредседатель петербургского отделения ВООПИиК) и мне.
Сегодня 80 объектов из 200 под охраной. Но охранный статус не может быть панацеей: инвестор не всегда понимает, с чем имеет дело, а горожане не любят авангард».
Москва Брюсов переулок 17 — Жилой дом артистов МХАТ, 1928 год, архитектор А.В. Щусев.
Даже не верится, что такой дом построил автор помпезных зданий в стиле "сталинского классицизма"
Здесь жили: В.И. Качалов и его жена Литовцева,Л.М. Леонидов, И.М. Москвин и его жена актриса Л.В. Гельцер (родная сестра известной балерины Е.В. Гельцер). В 2012 году дом реконструирован внутри. По слухам 3 этажа занимает квартира Н. Сафронова
__________________ Ars longa, vita brevis
Каждому человеку свойственно ошибаться, но никому, кроме глупца, не свойственно упорствовать в ошибке.
