__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
ЧЕМ «ВСЕЙ РОССИИ ПРИТЕСНИТЕЛЯ» ПРИВОРОЖИЛА НАСТАСЬЯ МИНКИНА
Почитатели романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», несомненно, помнят «Великий бал у Сатаны». Маргарита, королева бала, встречала гостей, которые представляли собой едва ли не все человеческие пороки. Почти все описанные персонажи были реальными историческими лицами. «Госпожа Минкина, ах как хороша! – представил Коровьев очередную гостью. – Немного нервозна. Зачем же было жечь лицо горничной щипцами для завивки! Конечно, при этих условиях зарежут!..»
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
"Из-за похождений графа, а не только из-за его тяжелого нрава уже через год после свадьбы распался брак Аракчеева с Натальей Хомутовой, но вскоре освободившееся место в супружеской постели заняла простолюдинка Настасья Минкина, которая придумала способ покрепче привязать к себе своенравного и любвеобильного Аракчеева.
Поскольку собственных детей у них не рождалось, Настасья искусно имитировала беременность, а затем тайно купила новорожденного младенца у местной крестьянки Лукьяновой. Обычно недоверчивый и подозрительный Аракчеев безоговорочно поверил своей сожительнице. Он нарек младенца Михаилом Шумским и выправил для него бумаги, подтверждающие дворянское звание.
Мальчик рос в Грузинском усадьбе в роскоши и баловстве. Однако ни Минкина, ни Аракчеев его воспитанием почти не занимались. Граф был постоянно занят, а Настасья думала только о том, как привить ребенку аристократические манеры и жестоко секла за малейшую провинность. Единственным человеком, искренне любившим малыша, была его настоящая мать, крестьянка Лукьянова, которую Минкина взяла в качестве кормилицы.
Когда Мише исполнилось шесть лет, Аракчеев поместил его в лучший столичный пансион, а затем в престижнейший Пажеский корпус. Здесь-то и начались первые разочарования. Оказавшись среди отпрысков самых знатных русских фамилий, Шумский сразу почувствовал себя изгоем. Ему на каждом шагу давали понять, что он здесь чужой. В ответ он стал вести себя дерзко и вызывающе, связался с дурной компанией и начал напропалую пить и кутить.
В 1821 году Шумский закончил Пажеский корпус и был зачислен в гвардию в чине прапорщика. Сделавшись гвардейским офицером, он еще сильнее почувствовал ложность своего положения. Двери знатных домов были для него закрыты, а сослуживцы сторонились сына "мужички".
Пытаясь помочь своему питомцу, Аракчеев выпросил для него у императора Александра I чин флигель-адъютанта при дворе, но получилось только хуже. Пропасть между бастардом ненавидимого знатью Аракчеева и придворной аристократией стала еще глубже. Шумский стал привычно искать забвения в кутежах и допился до того, что однажды во время императорского смотра, подскакав с рапортом к государю совершенно пьяный, не удержался на лошади, упал и расшибся. Но даже это сошло ему с рук.
Так продолжалось до 1825 года, когда Аракчеева поразили сразу два несчастья. Сначала дворовые люди в Грузино ночью зарезали Настасью Минкину, а затем скончался император Александр I. Потрясенный Аракчеев ушел в добровольную отставку и затворился в Грузино. Зато Шумский ничуть не переживал по поводу смерти женщины, которую считал своей матерью, а падению Аракчеева даже радовался. Он продолжал пить и скандалить, и однажды устроил дикую выходку в театре, избив одного из зрителей, который, как емуказалось, слишком шумно выражал свой восторг от спектакля.
Только теперь заступиться за него было уже некому, Шумский был лишен флигель-адъютантства и отправлен на Кавказ, где шла война с Персией. И вот здесь, на Кавказе, Шумского словно подменили. Война уравнивает людей, а пулям нет дела до их происхождения. Беспутный пьяница и дебошир вдруг проявил себя храбрым воином, участвовал во множестве сражений и стычек, был ранен и получил два высочайших благоволения и два ордена Анны.
Но как только война закончилась, Шумский принялся за старое. Он запил горькую, предпочитая в качестве собутыльников не офицеров, а солдат, с которыми чувствовал себя наравне. Вскоре у начальства лопнуло терпение. Из уважения к боевым заслугам Шумского его отставили "по болезни", и он вернулся в Грузино штатским человеком.
Аракчеев хоть и был сердит на своего приемного сына, но дал ему последний шанс, отправив в Новгород на должность канцелярского чиновника. Но уже через пару месяцев пьяный Шумский запустил чернильницей в вице-губернатора и был тотчас уволен.
Взбешенный Аракчеев не велел пускать дебошира в Грузино, и тот поселился в деревне у своей бывшей кормилицы Лукьяновой, которая была его настоящей матерью и стал зарабатывать уроками для детей военных поселенцев. Но вскоре Лукьянова умерла, открыв в свой последний час сыну тайну его рождения. Это потрясло Шумского, в одну минуту обретшего и потерявшего родную мать.
Оставшись без жилья и средств к существованию, Шумский снова пал в ноги Аракчееву, и тот, сжалившись, отправил его в Юрьев монастырь. Монашеская жизнь под строгим надзором игумена Фотия отрезвила Шумского, увы, ненадолго. Он снова начал пить, вводя в искушение прочую братию, и после смерти Аракчеева, последовавшей в 1834 году, Фотий сплавил беспутного инока в Соловецкий монастырь. В первые месяцы тихая жизнь на удаленном острове даже понравилась Шумскому. Он выхлопотал у императора Николая I скромный пенсион, и на эти деньги построил в лесу Анзерского острова часовню и келью, куда и удалился для тихих молитв, правда, тайно прихватив с собой большой запас спиртного. Прибыв на место, Шумский стал угощать вином других анзерских монахов, и вскоре его келья стала напоминать кабак.
Пьянство вконец расшатало здоровье Шумского. Чувствуя приближение смерти, он испросил у императора дозволения вернуться в Новгородскую губернию, в Филиппо-Ирбскую пустынь, но по дороге заболел и умер. Ему было только 48 лет." @ Виктор Смирнов
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.