В одной из коммуналок Нижнего Тагила в квартире коридорного типа одна семья аннексировала туалет. Для остальных 18 жильцов унитаз поставили на кухне.
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:35 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Родина! Господи, в какой зловонный коммунальный ад я угодила на твоей священной земле!
Громадная барская квартира, ныне коммуналка, имела две ванные комнаты, две уборные, два выхода, на черную и парадную лестницы, большую кухню и десять жилых помещений, многие из них были поделены фанерными перегородками на несколько отсеков, в которых ютились четыре десятка душ одичалого населения.
Наша обширная зала с лепным потолком и карнизами, с венецианскими окнами, беломраморным камином и узорчатым паркетом была разделена перегородкой на три неравные части. В одной — метров двадцать — размещались мы с матерью, в другой — узкой и длинной — проживал лихой алкаш Петька, а возле дверей был отгорожен маленький аппендикс, что-то вроде нашей, на пару с Петькой, личной прихожей. Там стоял старинный мраморный умывальник с овальным зеркалом и бронзовыми краниками. Раковина была завалена всякой дрянью, в шкафчике под ней мы держали наше личное помойное ведро, еще там жили мыши. Этот бесхозный шикарный умывальник, как видно, остался тут на память от бывших владельцев квартиры. Он был настолько инороден для нынешних ее жильцов, что на него даже никто никогда не претендовал и даже не подозревал, что это самая ценная и красивая вещь в их убогом быте. Этот изысканный «мойдодыр» почему-то всегда напоминал мне мою Гретхен, и как же велико было мое разочарование, когда однажды в мое отсутствие эти варвары выбросили его на помойку.
И. Г. Петкевич. "Плач по красной суке".
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:35 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
В окне, кроме ног, ничего не видно. Комната находится в полуподвале. И окно с решеткой. Слава Богу, что с решеткой, грустно радовалась Евгения Сергеевна. Никто не влезет. Да и полуподвал, если разобраться, тоже не так уж плохо. Здесь о них скорее забудут, потому что кому может понадобиться такая комната? Она была наивно уверена, что их выселили с прежней квартиры именно из-за того, что квартира кому-то понадобилась. Вытолкнули сюда и, может, оставят в покое. Многих, чьи мужья тоже были арестованы, вообще выселили из Ленинграда. А это пострашнее любого ленинградского подвала, разумно думала Евгения Сергеевна. теперь главное — жить тихо, незаметно, не привлекая ничьего внимания. Большинство так и живет зато никто и не трогает их, зато за ними не являются по ночам. Евгения Сергеевна думала об этом вовсе не в упрек мужу, Боже упаси. Когда они познакомились, он уже был на ответственной работе, поэтому пенять ей не на кого, кроме как на себя. Значит, их жизнь не могла сложиться иначе, и остается одно — терпеть, терпеть и ждать. Неизвестность, по крайней мере, вечно продолжаться не может. А неизвестность — это самое страшное…
Комната мало пригодна для жизни. Сырая на стенах никогда не просыхают мокрые пятна, плесень Обои потрескались, отклеились, висят клочьями, местами обвалилась даже штукатурка и видна, точно ребра на рентгеновском снимке, крест-накрест набитая дранка. По ночам зверствуют клопы, а от тараканов и мышей нет покою и днем. Из-за мышей, которых Андрей боится, он и придумал сидеть на подоконнике и считать от нечего делать проходящие ноги. Сюда мыши не забираются, а по полу шныряют, ничуть не обращая внимания на Андрея. На улицу выйти нельзя — в доме нет своего двора. Совсем нет, хотя бы крохотного «колодца». Только помойка в глухой арке, где роются в поисках пропитания одичавшие кошки. Раньше, наверное, был и двор раз есть арка и «черный ход» в квартире, однако арка закрыта тяжелыми железными воротами, а «черный ход» заколочен.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Посмотрите на три 100-метровые коммуналки, в которых петербуржцы восстановили дореволюционные интерьеры. И сделали из них музей, театр и съемочную площадку.
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:36 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Собственно приватная сфера – это и есть приватная сфера в ее западном понимании (дом, семья, интимно–личностные переживания, секс). В бывшем Советском Союзе эта приватность была относительной, поскольку государство стремилось взять под свой контроль и ее. Это была целенаправленная политика, выражавшаяся во многих аспектах. К примеру столь долгое существование в нашей стране коммунальных квартир имело под собой не только экономические основания. Это было прекрасным способом лишения человека приватности, слежки всех за всеми. Сходные идеи о роли коммунальных квартир и их значении в жизни людей высказывает в своей работе В.Семенова (Семенова, 1996).
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
ПОЛУХИНА Е. В., ГОРЯЙНОВА А. Р. Жилищные траектории московских семей в XX веке как объект вторичного анализа биографических интервью.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
« Последнее редактирование: 4 May 2019, 19:03 от Кадет Биглер »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
« Последнее редактирование: 4 May 2019, 19:03 от Кадет Биглер »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Я уже рассказывал тебе, что прежде одной из Нининых соседок была бывшая фрейлина императорского двора. Жила она вместе с дочерью, переписывавшей ноты для консерваторских музыкантов. Обе - для Козленкова предмет особой ненависти. В конце концов он их выжил, и комнату занял ученик Циолковского.
Эта фрейлина была, в сущности, счастливым человеком. Она сумела так подгадать, что незадолго перед семнадцатым годом впала в маразм и любые попытки дочери объяснить ей, что в стране произошло, оказались бесплодны. Коммунальная квартира, где они все теперь жили, раньше в особняке была парадной залой и предназначалась для больших приемов. Там были три редкой красоты голландских изразцовых камина, прекрасная лепнина по потолку, но особенно хорош был паркет, сделанный из шестнадцати сортов твердой бразильской древесины, от абсолютно черного до розового и лимонного. Он был не просто уложен в шашечку, под ногами была целая картина, вырезанная, очевидно, под впечатлением недавно раскопанных ассирийских храмов. Взирающие друг на друга огромные крылатые то ли львы, то ли тигры. К сожалению, фантастические звери оказались для революции слишком велики, когда залу перегородками делили на комнаты, рассекли и их. Но это к слову.
Не понимавшая современного момента фрейлина каждое утро, стоя чуть не по часу в очереди в общую уборную - беся соседей, она по-прежнему звала ее туалетной комнатой, - иногда печально осведомлялась у дочери, откуда в доме столько чужих, не знакомых ей людей, на что та заученно отвечала: "У нас, маман, сегодня прием", - после чего старушка, кокетливо всплеснув ручками, говорила: "Как же, Наденька, позавчера прием, вчера, сегодня тоже прием; но ведь мы так разоримся!".
Воскрешение Лазаря
Шаров Владимир
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:37 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Жили мы тогда недалеко от Пушкинской площади, в старом, деревянном и оштукатуренном сверху двухэтажном доме, очень типичном для Москвы. Их стояло на нашей улице три таких подряд, и еще во времена моего детства осмотрела их какая-то комиссия и определила, что для жилья они не годны. На углу каждого из них написали синей масляной краской "Д.Н.С.", что означало: Дом На Слом. Простояли они, однако, до 1970 года, и все время в них люди жили.
В нашей квартире на втором этаже жило четыре семьи, одна из них - наши родственники. Кухня же, коридор, ванная и туалет были у нас общими. Считалось, что нам еще здорово повезло: бывали квартиры и по десяти-двенадцати семей, а то и вообще бараки, где семьи жили, разделенные занавесками или фанерными перегородками. Да и соседи у нас были сравнительно спокойные.
Во время войны московские жители почти все эвакуировались в глубь страны, другие же, выкуренные из фронтовой полосы семьи оседали в Москве и селились в оставленных домах. После войны, когда вернулись старые жильцы, Москва оказалась переполненной. Уезжать из Москвы никто не хотел, так как снабжалась она продуктами лучше, чем провинция. Жили в подвалах, сараях, в бараках, а почти во всех квартирах ютилось помногу семей: хоть и до войны была теснота в коммуналках, а стало еще хуже. Так продолжалось до 60-х годов, но и сейчас еще больше трети московских квартир - коммунальные.
Такая жизнь порождала бесконечные коммунальные склоки, ссоры и драки. Люди не могли скрыть друг от друга малейших подробностей своей жизни, и каждый знал, что варится в кастрюльке у соседа. Любое неосторожно оброненное на кухне слово могло быть использовано в этой кухонной войне для политического доноса, особенно если это сулило возможность получить опустевшую комнату. Тяжелее всего приходилось людям интеллигентным, исконным московским жителям, воспитанным по-старому. Они не могли опуститься до кухонных склок, до каждодневной борьбы за жизненное пространство, да и приучены к этому не были. Воспитание требовало от них уступчивости, сговорчивости, вежливости, а повседневная жизнь - обороны. Проблема эта, если ее обобщить, стала, видимо, одной из центральных в нашем веке. Интеллигентность и вежливость стали неконкурентоспособными в столкновении с хамством, подлостью и грубой силой. Что противопоставить им? Использовать те же средства? Но тогда наступает внутреннее перерождение и обе стороны перестают чем-либо отличаться друг от друга. Оставаться собою? Но тогда наступает физическое истребление.
Не та ли проблема ощутима и в попытках западных обществ противостоять коммунизму или внутреннему терроризму? Бабушка моя, не зная, может быть, универсальности этой проблемы, стыдилась выходить на кухню, когда соседи развешивали там для просушки украденные у нее простыни. Точно так же исчезала неосторожно оставленная посуда. К счастью, очевидно, благодаря нашей уступчивости, ни скандалов, ни драк не происходило, чего нельзя было сказать о других домах в округе. То пьяный муж гонялся с ножом за женой по двору, то дрались в какой-то квартире, и со звоном разлетались стекла, а то и просто сцеплялись где-то бабы и истошно материли друг друга полдня. Все это были обычные сцены.
Жили впятером в двух комнатах.
И возвращается ветер
Буковский Владимир
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:37 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Ощущение общего детства особенно четко проявляется в воспоминаниях о послевоенном дворе. Как пишет С.Г. Кара-Мурза, «сказать “его воспитала улица” - это не сказать ничего». Практически все воспоминания о послевоенном дворе можно свести к словам А. Я. Шапиро: «Дом и двор - всё оттуда». Значительные потери мужского населения во время войны, высокая смертность мужчин в тылу, разводы привели к увеличению числа неполных семей. В результате во дворе многие ребята приобретали те социально значимые ролевые установки и типы поведения, которые обычно передаются от отца к сыну. Большему времяпрепровождению во дворе способствовало и отсутствие игрового пространства в жилищах. «Дворовая жизнь, - пишет А. С. Козлов, - была как бы продолжением другого стандарта советского городского существования – “коммуналки”. Но если “коммуналка” представляла собой мир взаимоотношений взрослых, то двор был главным местом обитания детей и подростков» . Все основное время ребята проводили во дворах, больших и маленьких, проходных и глухих, или просто в местах, которые условно можно было назвать дворами. «Мы знали каждый укромный уголок, каждую выбоину, все водосточные трубы и весь дом – от подвала до крыши», - вспоминает Лев Дуров . Двор представлял собой не только замкнутое пространство, ограниченное зданиями, сараями и заборами, но и детскую разновозрастную общину, автономную субкультуру.
Репрезентация советского детства в мемуарной литературе рубежа ХХ и XXI веков
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Со временем, мне кажется, коммунальных квартир не останется вовсе. Я раньше сам жил в коммуналке в Сыктывкаре. По работе переехал в Комсомольск-на-Амуре (с нижегородской ТК "1-я Транспортная"). Здесь купил квартиру (двушку). Совсем другая жизнь)
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Советская повседневность: нормы и аномалии от военного коммунизма к большому стилю.
Лебина Н.Б. (Коммунальный быт)
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:38 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Повседневность эпохи космоса и кукурузы. Деструкция большого стиля. Ленинград, 1950-1960-е годы.
Лебина Н.Б. (Советский коммунальный мир)
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:39 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Жили мы тогда недалеко от Пушкинской площади, в старом, деревянном и оштукатуренном сверху двухэтажном доме, очень типичном для Москвы. Их стояло на нашей улице три таких подряд, и еще во времена моего детства осмотрела их какая-то комиссия и определила, что для жилья они не годны. На углу каждого из них написали синей масляной краской "Д.Н.С.", что означало: Дом На Слом. Простояли они, однако, до 1970 года, и все время в них люди жили.
В нашей квартире на втором этаже жило четыре семьи, одна из них - наши родственники. Кухня же, коридор, ванная и туалет были у нас общими. Считалось, что нам еще здорово повезло: бывали квартиры и по десяти-двенадцати семей, а то и вообще бараки, где семьи жили, разделенные занавесками или фанерными перегородками. Да и соседи у нас были сравнительно спокойные.
Во время войны московские жители почти все эвакуировались в глубь страны, другие же, выкуренные из фронтовой полосы семьи оседали в Москве и селились в оставленных домах. После войны, когда вернулись старые жильцы, Москва оказалась переполненной. Уезжать из Москвы никто не хотел, так как снабжалась она продуктами лучше, чем провинция. Жили в подвалах, сараях, в бараках, а почти во всех квартирах ютилось помногу семей: хоть и до войны была теснота в коммуналках, а стало еще хуже. Так продолжалось до 60-х годов, но и сейчас еще больше трети московских квартир - коммунальные.
Такая жизнь порождала бесконечные коммунальные склоки, ссоры и драки. Люди не могли скрыть друг от друга малейших подробностей своей жизни, и каждый знал, что варится в кастрюльке у соседа. Любое неосторожно оброненное на кухне слово могло быть использовано в этой кухонной войне для политического доноса, особенно если это сулило возможность получить опустевшую комнату. Тяжелее всего приходилось людям интеллигентным, исконным московским жителям, воспитанным по-старому. Они не могли опуститься до кухонных склок, до каждодневной борьбы за жизненное пространство, да и приучены к этому не были. Воспитание требовало от них уступчивости, сговорчивости, вежливости, а повседневная жизнь - обороны. Проблема эта, если ее обобщить, стала, видимо, одной из центральных в нашем веке. Интеллигентность и вежливость стали неконкурентоспособными в столкновении с хамством, подлостью и грубой силой. Что противопоставить им? Использовать те же средства? Но тогда наступает внутреннее перерождение и обе стороны перестают чем-либо отличаться друг от друга. Оставаться собою? Но тогда наступает физическое истребление.
Не та ли проблема ощутима и в попытках западных обществ противостоять коммунизму или внутреннему терроризму? Бабушка моя, не зная, может быть, универсальности этой проблемы, стыдилась выходить на кухню, когда соседи развешивали там для просушки украденные у нее простыни. Точно так же исчезала неосторожно оставленная посуда. К счастью, очевидно, благодаря нашей уступчивости, ни скандалов, ни драк не происходило, чего нельзя было сказать о других домах в округе. То пьяный муж гонялся с ножом за женой по двору, то дрались в какой-то квартире, и со звоном разлетались стекла, а то и просто сцеплялись где-то бабы и истошно материли друг друга полдня. Все это были обычные сцены.
И возвращается ветер
Буковский Владимир
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:39 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Как въехали они в нашу квартиру — Николай Николаевич с Ниночкой, я им сразу сказал: — Коля! — говорю,— Ниночка! держите ухо востро. Не поддавайтесь на провокацию. Живите, как в отдалении. А я возле вас погреюсь на старости лет.
– Нет! — отвечает Ниночка.— С волками жить — по-волчьи выть. Не забуду я этой Кроваткиной истории с гороховым супом. Она у нас мясо ворует, а я ее волосы жуй? К тому же — грязные и седые. От них заразиться можно.
И велит своему Николаше приладить ко всем кастрюлям висячие стальные замки. Чтобы пищу, значит, на ключ запирать, пока варится без надзора на плите общего пользования. Бывало, прокрадется на цыпочках, отомкнет поскорее кастрюлю, соли-масла добавит и опять на запор.
"КВАРТИРАНТЫ"
Абрам Терц
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
В квартирных битвах образовывались группировки, коалиции, заключались союзы. Коалиции менялись, как узоры в калейдоскопе, чаще всего по неизвестным причинам. Иной раз все ополчались против одного. А бывали мрачные периоды войны всех против всех. Периоды мира всех со всеми тоже бывали, но редко, только по случаю особых событий. Коммунальные страсти часто называют мещанскими. Ерунда! Какие же они мещанские? Пусть порожденные малыми причинами, но сами страсти — высокие, благородные, можно даже сказать аристократические. Каждый борется не за себя, а за высшую справедливость. В борьбе за справедливость он готов пожертвовать собой, пострадать, лишь бы покарать зло. Кто виноват, что каждый понимает справедливость по-своему?
Вот и в нашей квартире все были за справедливость, но каждый понимал ее по-своему. И каждый по-своему был прав. Одно из самых тяжелых убеждений, вынесенных мною из жизни: каждый человек внутри себя прав.
Вдовий пароход
Грекова Ирина
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:39 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
Домовой, он, может, в которых домах десятками лет держался, ну, а при советской власти вмиг повывелся. Нешто он – сударь-батюшка – станет в коммунальной квартире гнездиться? Он должен с хозяином душа в душу жить. Он другой раз любит котом прикинуться, придтить на груди помурлыкать, да незаметно, за мурлыканьем, смотришь, что и присоветует и дело скажет. Ему любовь да уважение нужны. А у нас что? Кто у нас хозяин? Где порядок? Уж вы мне поверьте: ни в единой коммунальной квартире домового не будет. Оттого и жисть в них не ладится, оттого и тошно в них кажинному, и квартиры разваливаются, и во всем обиходе безобразие. Эти домоуправления ничего-то не смыслят, а послушать старых людей не хотят.
Лебединая песнь
Головкина Ирина
« Последнее редактирование: 14 Apr 2022, 19:39 от Mary »
__________________ Я враг нечестью, идолам и сквернам,
Не прятался я в замковых стенах —
Достойно нес доспех на раменах,
Грозя драконам, гидрам и вивернам.
