Форум Архитектура Санкт-Петербурга

Ул.Большая Морская д № 1.

На месте здания Главного штаба со стороны Большой Морской (дом №1) в 1766 году построил дом купец Трифон Поздняков.
В его доме жил переплетчик Торно, регулярно публиковавший объявления о продаже самых разнообразных книг «в доме директора Позднякова». В 1778 году Поздняков вместе с несколькими другими купцами получил на откуп питейные сборы в Петербурге и Москве (потому и директор). Через год компаньонов арестовали за беспошлинный провоз французской водки и осудили к ссылке в Сибирь с конфискацией имущества. В 1782 году они попали под амнистию по случаю открытия памятника Петру Первому.
Интересна судьба одного из его компаньонов - Ивана Ивановича Голикова, смолоду интересовавшегося старыми бумагами петровских времен. Получив прощение, он перед памятником дал обет прекратить торговые дела и заняться историей. В итоге на свет появился знаменитый многотомный труд «Деяния Петра Великого...».
Т.Я. Поздняков в 1773 году продал дом Александру Дмитриевичу Ланскому, за несколько лет до этого в возрасте 22 лет ставшему фаворитом 50-летней Екатерины Второй. В депеше в Англию сообщалось, что «Ланской красив, молод и, кажется, уживчив». Человек недалекий, он при этом обладал достаточным тактом, избегал придворных интриг, не вмешивался в государственные дела. Тем не менее за 4 года он стал генерал - поручиком, генерал - адъютантом и действительным камергером. Не обладая крепким здоровьем, он 1784 году умер. Дом усопшего императрица пожаловала его сестре Елизавете Дмитриевне, жене генерал-майора Ивана Ивановича Кушелева. Первые годы 19 века здесь находился Немецкий театр, в нем однажды произошел сильный пожар. Там же «содержал машкерады» Луи Фильети, в 1801 году «по Высочайшей милости получивший исключительную привилегию на содержание маскерадов».
Ф.В. Булгарин писал, что дом Кушелева является для Петербурга тем же, что Пале - Рояль для Парижа, только в миниатюре, и что на маскарадах в этом доме уютнее, чем в доме Энгельгардта на Невском у Екатерининского канала.
В 1819 году, когда К. Росси начал строить здание Главного штаба, Кушелева продала дом за 275 тысяч рублей. Юго-восточный угол здания при постройке снесли - по этому месту прошла арка Главного штаба. Остальную часть перестроили.
В части дома, выходившей на Большую Морскую, после революции частично занятой квартирами, в 1934 году открылось кафе, где продавали напиток из орехов «Кола». Много позже питьё снова появится в продаже под названием «кока-кола».

Ул.Большая Морская дома №3-5.

В феврале 1766 года архитектор Алексей Васильевич Квасов получил на Луговой Миллионной собственный участок шириной в 15 сажаней и выстроил трехэтажный дом с двумя дворовыми флигелями на месте правой части нынешнего дома 3-5 (то есть бывшего дома 3). В 1772 году А.В. Квасов умер, а дом его «в совершенном порядке не был докончен». Достройка служебных и хозяйственных построек велась уже его наследниками. Вдова, вышедшая замуж за Лосовикова, сын капитан Василий и дочь Авдотья жили в этом доме еще довольно долго. В 1797 году продал участок немецкого цеха мастеру меднику Карлу Готтлибу Штуту. И сам Квасов, и его наследники сдавали помещения в наем. Здесь находилась и книжная торговля, и часовая мастерская, и слесарь, и парикмахер, и повивальная бабка. Проводились в доме и аукционы.
Так же продолжалось и при новом владельце. В 1801 году здесь размещалась кондитерская Валлота и Вольфа ( последний позже содержал кондитерскую вместе с Беранже в доме Котомкина). Затем дом надстроили четвертым этажом, и он получил фасад в силе классицизма. В доме открылась гостиница «Бель-Вью», просуществовавшая чуть не 100 лет.
В 1804 году домом владел другой медный мастер - Вецель, а в 1810-1850-х годах - купец Иван Антонов, мещанин Воронков и в 1854-м опять купец - Яков Диль.
С 1860 года домом долго владели представители семьи Татищевых, при них дом не раз перестраивался.
Из Татищевых упоминается сначала гвардии поручик Александр Александрович, а затем с 1867 года генерал-майор Леонид Александрович (позже генерал-лейтенант), а потом его наследники. Л.А. Татищев окончил курс в школе гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров, служил в разных полках, участвовал в венгерском походе в 1849 году и в турецкой войне 1877-1878 годов.
В 1880 году в гостинице в этом доме на несколько дней останавливался И.С. Тургенев. А в 1899-м поэт В.Я. Брюсов в письме к другу дал любопытные характеристики некоторых петербургских отелей и ресторанов: «... попытайся в «Бель-Вью» на Большой Морской против «Малого Ярославца». Дешевле 1 р. 50 к. комнаты в отелях плохи, за 2 р.(с самоварами) можешь получить нечто совсем благоустроенное. Кормиться можно в «Малом Ярославце» приличный обед из 4-х блюд - 75 коп... Получше у Лейнера: обед 1 р., совсем хорошо в больших ресторанах». Среди таковых Брюсов упоминает и ресторан Кюба на Большой Морской в доме 16. В том же году в гостинице «Бель-Вью» жил английский юморист Дж. К. Джером. С интересом присматриваясь к российской действительности, он писал о неотвратимости грядущих перемен: «Тупая покорность народа иссякает, революция неизбежна, она будет кровавой и страшной».
Отель «Бель-Вью» сохранялся здесь до 1909 года. Владела им та же семья Рено, что и отелем «Франция» в доме 6. В обеих гостиницах не раз останавливался знаменитый тенор Л.В. Собинов, приезжая на гастроли в Петербург.
После смерти Л.А. Татищева дом получили наследники - вдова Екатерина Ильинична и сыновья Илья и Леонид Леонидовичи. В 1894 году ответственные чиновники произвели осмотр этого четырёхэтажного дома, чтобы выяснить, какая потребуется перестройка для размещения в нем Департамента железнодорожных дел сохранной казны и редакции «Вестника финансов и торговли». В результате пришли к выводу, что покупать дом не имеет смысла, дешевле платить за наем. Все же в 1898 году правую часть лицевого флигеля перестраивали явно для какого-то учреждения.
В 1907 году дом Татищевых решило приобрести для своих нужд правление Азовско-Донского банка, уже приступившее к строительству нового здания банка на участке соседнего дома 5. Купили в 1909 году.
Соседний участок (впоследствии дом 5) лет 20 оставался незастроенным. Может быть, его кому-нибудь давали, но хозяин не смог построить дом в отведенное время ( в те времена обычно 5 лет). В 1781 году участок отведен из Главной полицейской канцелярии купцу Тимофею Мартыновичу Антропову, он и построил здесь первый дом, но в 1786 году продал его купцу Василию Ивановичу Лукину, владевшему домом более трех десятилетий. В эти годы здесь жил художник М.ф. Дамам-Демартре. В 1792 году он дал объявление в «Санкт-Петербургских ведомостях», что «по причине его отъезда продаются разные вещи, как то6 платье, мебели, эстампы, живописные картины, выборные книги, разные к рисовальному искусству принадлежащие вещи, краски, пастели и прочее». Среди его работ остались превосходные рисунки с видами Петербурга, в частности петербургских мостов.
В 1813 году Лукин осуществил некоторые перестройки в доме - построил каменную лестницу и сломал ветхие деревянные переходы.
В 1834-м и до 1854 года владельцем дома числился купец и портной мастер Иосиф Петрович Петерс. Написано, что он имеет четырёхэтажный дом. После него до конца 1860-х годов дом принадлежал поручику Александру Мясникову. Затем дом перешел жене полковника Екатерине Константиновне Штрандман.
В 1900 году в доме 5 располагалась редакция газеты «Северный курьер» - орган легальных марксистов. 20 мая 1900 года В.И. Ленин приехал в Петербург и дважды в этот день побывал в редакции «Северного курьера». На следующий день его арестовали за незаконный въезд в столицу.
В 1907 году здесь жил Петр Дмитриевич Боборыкин - известный и очень плодовитый писатель конца 19 - начала 20 века, чьи произведения отличались острой злободневностью.
С 1902 года владелец - генерал-лейтенант Штрандман (видимо сын), дочери которого баронесса Елена Константиновна Розен и жена камергера Магдалина Константиновна Оом в 1906 году продали дом Азовско-Донскому банку.
На месте старого дома в 1907 году, как упомянуто выше, начали строительство нового здания для банка.
В 1903 году правление Азовско-Донского банка, одного из крупнейших в России, переведено из Таганрога в Петербург.
В 1907-м оно приобрело участок, имевший номер 5, а за тем в 1909 - м и соседний под номером 3. На месте старых домов новые владельцы возвели монументальное здание банка (современный адрес - Большая Морская, 3-5). Левая часть (дом 5) строилась в 1908-1909 годах, правая (дом 3) - в 1912-1913 годах. Проект создал один из крупнейших петербургских зодчих начала 20 века Федор Иванович Лидваль. В его творчестве нашли яркое выражение принципы петербургского модерна, достигшего своего расцвета в начале нового столетия. Использование новых конструкций опор и перекрытий позволило к этому времени накопить опыт строительства торговых и банковских зданий с просторными внутренними объемами. Этот опыт лег в основу функционального и планировочного решения в проекте Ф. Лидваля. Архитектор решал достаточно сложную задачу. Городская дума объявила конкурс на проект здания банка с учетом близости зданий Главного штаба и министерств, созданных К.И. Росси. После долгого господства эклектики в 1900-х годах пробудился интерес к традициям петербургской архитектуры эпохи классицизма. В работе Лидваля удачно соединились достижения модерна и черты неоклассики. Рациональная каркасная конструкция позволила создать большой и светлый операционный зал с высокими окнами. После покупки дома 3 перед архитектором встала задача объединения участков в одно целое. Обе части здания связаны единым внутренним пространством, где располагались конторские помещения, но каждая из них получила самостоятельное решение фасада. Дом 5 оформлен портиком из каннелированных в нижней части трехчетвертных ионических колонн с завершением, имитирующим треугольный фронтон с огромным венецианским окном. Фасад дома 3 имеет более плоскостное решение, так как архитектор применил здесь пилястры. Несколько суховатый рисунок деталей, свойственный модерну, сочетается со своеобразными скульптурными формами. На уровне первого этажа помещены барельефы «Азия» и «Африка». Этот скульптурный фриз (работы В.В. Кузнецова), монументальный, нарочито тяжеловесный и архаичный, проникнут духом античности. Расположенные выше медальоны, вазы, лебеди более сухого рисунка также являются данью ретроспективным настроениям. Объединяет оба строения единое цветовое решение - облицовка серым гранитом из месторождения Ковантсари на реке Вуоксе, придающая зданию строгий и внушительный вид, а сочетание двух разных фасадов создает типичную для модерна асимметричную композицию.
В 1912 году основной капитал Азовско-Донского банка составлял 92 миллиона рублей. Банк имел 73 филиала и финансировал металлургические заводы юга России и Урала, угольную, стекольную, цементную промышленность.
В 1920 - 1930-х годах дом 3-5 был буквально напичкан всевозможными учреждениями. Здесь размещались Ленинградская областная контора Торгбанка и сберегательная касса, учреждения промышленности цветных металлов - Главмедь и Главсвинец, Областной союз потребительских обществ, в том числе рыболовецкой кооперации, Управление хлебопечения, Главкондитер, Ленкульторг, Военторг и т. д.
С 1944 года в здании велись восстановительные работы и 20 июня 1947 года здесь открылась новая междугородная телефонная станция, а в следующем году - Центральный переговорный пункт. В 1964 году впервые фототелеграфным способом по каналам междугородной телефонной связи из Москвы в Ленинград передали макет верстки газеты «Правда» и по нему отпечатали тираж в ленинградской типографии. Тогда же здесь состоялся первый разговор между Ленинградом и Москвой по автоматической телефонной связи и начал работать первый в Советском Союзе монетный междугородний автомат.

Ул.Большая Морская д. №2.

Начинается эта сторона Большой Морской улицы с дома №2 являющегося частью ансамбля Росси, бывшего здания Министерства иностранных дел. Здесь, у входа под арку, со стороны улицы по настоянию Д.И. Менделеева установлены первые в Петербурге электрические часы, получавшие сигналы точного времени из Палаты мер и весов.

Ул.Большая Морская д. №4.

Дом №4 - оставшаяся часть более протяженного здания. По рисунку из Стокгольмской коллекции видно, что здесь стоял дом в девять осей (девять окон в каждом этаже) с двумя подворотнями по краям. Он был поделен между хозяевами. Об этом говорят и две подворотни, и разделенная крыша. Левая треть принадлежала медному мастеру Тросту, затем длительное время «пуговишного цеха мастеру» Якиму Штуту и его наследникам. Эту часть К.И. Росси включил в здание министерств.
Правой частью владел, как написано на рисунке, Корохов. Затем двор принадлежал купцу Никите Александровичу Горошенкову, после смерти которого был поделен между вдовой и двумя сыновьями, Никитой и Ильей. В 1745 году Илья Никитич продал брату свою часть. В 1748 году вдова Домна Степановна и Никита Никитич заложили, а в 1749 продали свой двор купцу Матвею Епифановичу Позднякову, владевшему им довольно долго. В 1780 году «немецких книг переплетчик» Иоганн Генрих Миллер нанял «у купца Позднякова дом, состоявший в Большой Луговой улице, да внутри двора каменных два покоя с кухней». В это же время в доме снимали помещения богемский купец Христиан Цан и часовой мастер Иоганн Фейфер.
В 1788 году с публичного аукционного торга дом купил петербургский купец Егор Прокофьевич Устеев. У него в 1804 году снимал квартиру Федор Петрович Львов, двоюродный брат архитектора Н.А. Львова, с женой Надеждой Ильиничной и детьми ( у них было шестеро сыновей и четыре дочери ). После смерти знаменитого композитора Д.С. Борттнянского Ф.П. Львов управлял Придворной певческой капеллой. Впоследствии (в 1837 - 1861 годах) этот пост занимал его третий сын - Львов Алексей Федорович, чаще всего упоминаемый как автор музыки к царскому гимну «Боже, царя храни», при этом забывают о более важных его заслугах в развитии русской музыкальной культуры. Блестящей скрипач, композитор, автор теоретических трудов, он основал в 1850 году в Петербурге Концертное общество. Не случайно на фасаде здание капеллы начертана фамилия Львов. Из дома купца Устеева семейство Львовых переехало в собственный деревянный дом в Коломне.
В «Санкт-Петербургской адресной книге» Реймса, изданной в 1809 году, у дома числится новый владелец - золотых дел мастер Фридрих Стефаниц. При нем здание было надстроено в 1815 году до трех, а в 1822 году до четырех этажей. В 1835 году в газете появилось объявление о продаже дома; купила его жена статского советника Каролина Ивановна Грин, затем с 1850-х годов им владел купец Вейдле.
В сентябре 1856 году у Вейдле снимал квартиру Д.И. Менделеев, тогда преподаватель Одесского Ришильевского лицея, приехавший в Петербург для защиты магистерской диссертации. В Одессу он больше не вернулся.
В этом же доме (тогда он имел номер 3) во второй половине 1850-х годов жил первый преподаватель японского языка в Санкт-Петербургском университете Владимир Иосифович Яматов. Настоящее его японское имя - Масда. В Японии за связь с русскими моряками разбившегося при землетрясении 1854 года фрегата «Диана» он был обвинён в шпионаже и тайно вывезен на судне, нанятом русскими для возвращения на родину. В Петербурге его причислили к азиатскому департаменту Министерства иностранных дел, где он состоял переводчиком. В 1858 году он крестился, изменив имя. Одновременно сменил фамилию, произведя её от древнего названия Японии Ямато. С 1870 года читал курс японского языка, в 1874 году вернулся на родину.
В 1875 году наследник престола, цесаревич Александр Александрович, разрешил петербургскому купцу 2-й гильдии Людвигу Вейдле перестройку домов на Большой Морской и по набережной Мойки с перештукатуркой фасадов. Все проекты фасадов на главных улицах Петербурга, в том числе на Большой Морской, представлялись на высочайшее утверждение. Этот проект, автором которого, по-видимому, является архитектор Фёдор Карлович Пирвиц (вел перестройку гражданский инженер Оскар Генрихович Клаузен), утверждался наследником. Вероятно, либо Александр Второй был в отъезде, либо будущего царя постепенно приобщали к делу.
Клаузен надстроил дом четвертым этажом и изменил фасад пробивкой окон. На чертеже и в натуре 5 этажей, видимо, нижний полуподвальный был не в счет. После этой перестройки внешний вид дома больше не менялся. 
В 1884 году домом владеет переплётного дела мастер Иоганн Людвигович Вейдле. При нем вместо ретирадного места во дворе в доме делаются ватерклозеты.
С 1894 года владельцами дома стали потомственный почётный гражданин Вильгельм Людвигович (Василий Леонтьевич) Вейдле и его сестра Эмилия Людвиговна Бюлер.
Сведения о членах семьи Вейдле есть в воспоминаниях их внука, сына и племянника Владимира Васильевича.
Выходец из швабского города Тюбингена Людвиг (Леонтий) Вейдле был переплётчиком, превратившим свою мастерскую в солидный магазин. Его сын Василий Леонтьевич (Вильгельм Людвигович), потомственный почётный гражданин, в молодости помогавший отцу, затем стал членом правления Волжско-Камского банка и ревизионной комиссии Бакинского нефтяного общества. Как пишет сын Василия Леонтьевича, «отец ничего не делал, купоны отстригал, на бирже проигрывал». 
В этом доме родился и провел первые 11 лет жизни его сын, Владимир Васильевич Вейдле, впоследствии в эмиграции видный историк искусства, критик, публицист, культуролог. Он был приёмным сыном В.Л. Вейдле и его жены, которая после неудачных родов не могла иметь детей. В 1912 году он окончил немецкое Реформаторское училище, к его сожалению реальное, а не гимназическое отделение, поэтому пришлось отдельно готовиться для поступления на исторический факультет Петербургского университета, где он занимался в семинаре И.М. Гревса. 
В 1918 - 1920 годах Вейдле преподавал историю искусств в Пермском университете, а затем в Петрограде. В 1924 году эмигрировал. С 1925 года он преподавал в Парижском богословском институте, где стал профессором по дисциплине «Христианское искусство». Вейдле пришел к церкви под влиянием отца Сергея Булгакова, в 1930-х годах интересовался экуменизмом.
На формирование творчества Вейдле оказали влияние его дружеские отношения с Ходасевичем и Берберовой. В Париже он печатался во многих изданиях, выпускал книги на литературно -философско - эстетические темы, считается крупным специалистом по истории средневекового западного христианского искусства и по истории западной церкви. К его мнению прислушивались все видные писатели русского зарубежья. Ему посвящена статья в Философском энциклопедическом словаре.
Умер В.В. Вейдле в 1979 году. После него осталось несколько прекрасных книг; для нас наиболее интересна изданная в 1976 году в Вашингтоне на русском языке книга «Зимнее солнце» - воспоминание о детстве, удивительно лиричные описания его родной Большой Морской улицы.
С 1913 года здание принадлежало Обществу взаимного кредита печатного дела: в то время доходные дома нередко приспосабливались для различных учреждений. В 1910-х годах здесь находилась редакция «Альманаха С.-Петербурга» - выпускаемого на французском языке справочника, содержащего сведения о петербургской знати.

Ул.Большая Морская д. №6.

Современный дом 6 значительно шире соседних. Когда-то на этом месте стояли два дома. На месте левой части в 1730-1740-х годах находился двор портного Тиля. На Мью выходили «два покоя с фронтошпицами», да еще имелись «четыре покоя, светлицы, сарай, конюшня, погреб». Фасад со стороны Луговой был семь осей, с четырьмя пилястрами и завершен фигурным фронтоном. Затем, когда этим участком владел придворный метрдотель И.-Х. Биллиар, здесь, как и во многих домах, помещения сдавались в наем.
Из объявлений в газете «Санкт-Петербургские ведомости» можно узнать, что в одной из лавок «в доме вдовы Тильши продано быть имеет с публичного торгу рейнвейн, белое и красное вино бутылками и полубутылками».

В 1780-х годах дом все еще принадлежал Тилю, а в 1790-х - метрдотелю Биллиару.
В начале 19 века домом владела Мария Вульфова жена пастора. Затем в 1812 году петербургский первостатейный купец Арист Мартынов сын Вольф (видимо, сын) продал дом «иностранно и С.-Петербургского купца Ивана Гавриловича Бахерахта жене Катерине Ивановне», урожденной Мейбом.
В начале 18 века женщины еще не могли владеть домами в С.-Петербурге, в конце 18 начале 19 века вышел специальный указ, разрешавший записывать дома на женщин.
Затем дом перешел к сыну - купцу Егору (Георгу) Ивановичу Бахерахту, он владеет домом и живет в нем в 1850-х годах.
На месте правой части дома №6 размещался небольшой, с очень с очень скромной отделкой дом «лекаря Круса» - Ягана Магнуса Краузе, проданный в 1750 году московскому купцу Ивану Васильевичу Третьякову. Последний заложил дом действительному камергеру Алексею Андреевичу Хитрово и выкупить из заклада не смог.
Хитрово - древний русский род, происходивший из Большой Орды. Родоначальник назывался Еду-Хан (Сильно хитр). Русская калька этого имени и стала фамилией.
Хитрово продал полученный дом в 1752 году армянскому купцу Артемию Шериману. Новый хозяин торговал канарейками, попугаями, обезьянами. Жильцами дома в это время были Франц Нейман, «парукмахер» Иван Боннер, комедиант Кошоа.
Тогда правая сторона улицы еще не появилась, дома выходили фасадами на неухоженный дворцовый луг, где паслись только дворцовые коровы. Поэтому основные фасады выходили на Мойку, и в объявлениях обычно указывалось, что строение находится напротив дома полиции, находившегося на другой стороне Мойки.
В 1771 году за долги дом Шеримана продан вдове Ланге; ей и её наследникам он принадлежал более 75 лет. В 1795 году в доме частного пристава Ланге у переплетного дела мастера Фридриха Шубоца продавалась книга о событиях Великой французской революции - «Мысли безпристрастного гражданина о буйных французских переменах».
В 1797 году домом владел асессор Ланге, затем надворный советник Иван Ланге, затем статский советник Александр Иванович Ланге и в 1849 году его наследники.
В 1854 году владелец дома некто Матьков или Митков, а в 1861 году уже оба трехэтажных дома (номера 6 и 8) принадлежали камергеру барону Александру Борисовичу Фитингофу. Новый владелец подал прошение об объединении дворов. Архитектор Рудольф Богданович Бернгард выполнил некоторые переделки, но фасады не объединил, и дом получил двойной номер 6-8. Поскольку архитектор не трогал фасады по Большой Морской, то в справочники эта постройка попала с адресом Мойка, 51.
С 1860-х годов здесь размещалась гостиница «Франция» («Отель де Франс»). 4 января 1864 года в ней поселился И.С. Тургенев. Он прибыл по вызову сенатской комиссии, по требованию которой ещё из Парижа присылал ответы на «допросные пункты». Его обвиняли в связях с «лондонскими пропагандистами» А. Герценом и Н. Огаревым, анархистом И. Бакуниным и армянским революционером - демократом М. Налбандяном. 7 января Тургенев давал объяснения, его ответы были тщательно продуманы, у комиссии серьёзных доказательств не нашлось, так что дело кончилось ничем. Но можно себе представить, о чем думал Тургенев по приезде в Петербург: недавно в Петропавловской крепости находился в заключении Бакунин, а Налбандян все еще находился там.
В повести «Призраки» писатель рисует столицу, как он её тогда увидел: «Эти пустые, широкие, серые улицы; эти серо-беловатые, желто-серые, серо-лиловые оштукатуренные и облупленные дома... Эти фронтоны, будки, колодцы; золотая шапка Исаакия; ненужная пестрая биржа; гранитные стены крепости...». И над всем этим писателю слышался протяжный крик часовых: «Слуша-а-ай».
В 1866 году в гостинице «Франция» останавливался Алексей Константинович Толстой, приехавший в Петербург, где в Александринском театре была осуществлена инсценировка его повести «Князь Серебряный».
С 1868 года дом принадлежал другому барону - шталмейстеру Императорского двора Константину Карловичу Фелейзену. Современный вид, с массивным эркером и характерной для зрелой эклектики насыщенной отделкой, теперь уже четырехэтажный дом получил при перестройке в 1879-1880 годах по проекту академика архитектуры Фердинанда Логиновича Миллера. Вскоре после этого участок вместо двойного номера 6-8 получил номер 6, соответственно сдвинулась и нумерация всех следующих домов на улице.
В 1906 году владельцы дома - бароны Сергей и Константин Константиновичи Фелейзены. В архиве сохранился чертеж неосуществленного шестиэтажного дома с мезонином.
Последними владельцами дома с 1910 года стали содержавшие гостиницу французская гражданка Мария Федоровна Рено и её сыновья Сергей и Анатолий Эмильевичи.
Перед самой революцией здесь размещался Соединенный банк, но гостиница по-прежнему оставалась. В дни революции в ней жил известный американский журналист А.Р. Вильямс.

Дом №8 по Большой Морской.

Узкий, вытянутый ввысь фасад дома №8 кажется стиснутым соседними зданиями. Строгость рисунка, огромные окна нижнего яруса, сочетание гранитной облицовки и мозаичной отделки характерны для нового, современного стиля начала 20 столетия - модерна. 
На его месте в 1740-х годах располагался двор купца Алексея Васильевича Хлебосолова, перешедший по наследству к его дочери Марье Алексеевне, жене купца Ивана Васильевича Третьякова, некоторое время владевшего соседним домом.
В 1749 году она закладывает дом за три тысячи рублей петербургскому купцу Емельяну Корниловичу Климушкину и, так же как муж, не смогла его выкупить.
В 1756 году в «Санкт-Петербургских ведомостях» сообщалось, что у снимавшего здесь квартиру медного дела мастера Карла Фосмана через окно «покрадена пара платья серонемецкого сукна с томпаковыми пуговицами, в которой был в кармане вексель на 500 рублей».
От Климушкина дом, достался его сыну, тоже купцу, Емельяну Емельяновичу, а тот в 1759 году продал его Его Императорского Высочества Великого Князя Петра Федоровича камердинеру Петру Герасимовичу Евреинову. Камердинеры в то время быстро делали карьеру, и уже бригадир П. Евреинов оставил дом в наследство своей дочери Екатерине Петровне, супруге статского советника Ивана Алексеевича Воронцова, который был троюродным братом Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой, её сестры Елизаветы (фаворитки Великого Князя Петра Федоровича), и их известных своей деятельностью братьев Александра и Семена Романовичей Воронцовых. 
Е.П. Воронцова владела домом до конца 18 века. В то время в доме было 28 покоев.
В 1801 году этот дом заложила Воспитательному дому дочь отставного поручика девица Любовь Сергеевна Сытина, в 1809 - м он принадлежит статскому советнику Якову Белявскому, а в 1824 году переходит его вдове Марии Федоровне и детям.
С 1830-х годов этим трё хэтажным домом владел купец Павел Трифонович Иванов, с 1857 года - его наследники.
В 1860 году его приобрела жена вильманстрандского купца Евгения Трифоновна Кудрявцева (Вильмандстранд - современный город Лаппенранта в Финляндии). Трифонович отчество не частое, может быть, она сестра предыдущего владельца.
В 1868 году по проекту архитектора Людвига Федоровича (Эдмундовича) Бульери дом надстраивается четвертым этажом с изменением внешней отделки. С 1882 года на фиксационных планах появляется подпись гражданского инженера Николая Галактионовича Кудрявцева, позже он получит дом в наследство. 
В этом доме находился известный ресторан «Малый Ярославец», или «Мало-Ярославец». Иногда его называли и трактиром. Здесь по инициативе А.П. Чехова с 1893 года регулярно проходили встречи литераторов - «Обеды беллетристов», на которых бывали Д.В. Григорович, Д.Н. Мамин-Сибиряк, Н.В. Лесков, В.В. Крестовский и другие. За 8 лет состоялось 53 обеда.
С 1910 года в качестве владельцев дома стали указывать сначала «наследников Кудрявцевой», а потом точнее - Н.Г. Кудрявцева, в 1910-1911 годах надстроившего пятый этаж с капитальной перестройкой нижних этажей. 
В 1919 году «Первый народный календарь» сообщал, что на месте ресторана «Мало-Ярославец» открыта бесплатная «советская столовая Адмиралтейского района». Обеды отпускались бесплатно - по карточкам. 
В 1930-1935 годах в этом доме размещались Торговая палата (вначале она называлась странным словом «Всесоюзно-западная») и при ней основанный в 1922 году Областной музей внешней торговли им. И.Н. Маковецкого, где экспонировались образцы экспортных товаров Ленинградской области и иностранные образцы. Цель музея - «выявить состояние экспорта и импорта и способствовать улучшению торговли с заграницей». И.Н. Маковецкий был заместителем председателя Торговой палаты и членом Ленсовета. Он организовал жилищно-арендное кооперативное товарищество Ипполита Николаевича Маковецкого (мемориальная доска до сих пор висит на доме 27 по Моховой улице).

Индексироваться будем на 5 с + ! 

Участок Б.Морской от Невского до Арки Главного штаба/

Большая Морская улица появилась в самом начале 18 века в связи с возникновением Морских слобод у Адмиралтейства. В это время жителям Петербурга раздавались участки вдоль реки Мьи (Мойки), изгиб которой определил направление будущей Большой Морской.
Первый участок - небольшой отрезок от арки Главного штаба до Невского проспекта. Эта часть старой улицы (вначале с односторонней застройкой), существовала с первых лет основания города. Дома здесь строились вдоль берега Мойки и тянулись по краю Адмиралтейского луга, включавшего нынешнюю Дворцовую площадь и огромное пространство перед Адмиралтейством. Улицу называли Немецкой Луговой, Большой Луговой, Луговой Миллионной и Малой Миллионной; она была продолжением Большой Миллионной улицы.
В 1736-м и в 1737 годах страшные пожары уничтожили первоначальную застройку.Для руководства строительством города была создана Комиссия о Санкт-Петербургском строении, которая должна была решать, «како быть строению, как по улицам, так и во дворах... и учинить тому строению надобно особливой твердой план и чертеж, дабы всяк впредь по тому надежно строить и поступать мог». Особым указом предписывалось впредь строить здесь только каменные дома. В комиссию вошли архитекторы П.М. Еропкин и М.Г. Земцов. План «погорелым местам» составил капитан Преображенского полка И.Ф. фон Зихгейм. Архитекторам поручалось осмотреть во дворах деревянные строения и, в случае тесноты и опасности распространения пожара, назначить их «в сломку». Составленные ими реестры дают нам сейчас сведения о застройке 18 века.
На Луговой Милионной улице вдоль берега Мойки (вблизи нынешнего Певческого моста, тогда еще не существовавшего) были небольшие дворы с жилыми покоями, конюшнями, банями, сараями и другими службами. Среди них - дом камер-музыканта Антона Буландта, чешского композитора и фаготиста, где устраивались концерты и продавались музыкальные инструменты. В 1802 году здесь останавливался итальянский профессор Черни, собиравшийся совершить полет на аэростате. Поблизости находился участок адмирала Синявина. В 1810-х годах он принадлежал Эммануилу Францевичу Сен-При, сражавшемуся в рядах русских войск против Наполеона. Он был контужен при Бородине и смертельно ранен под Реймсом. Жили на Луговой Милионной один из фпворитов Екатерины Второй, Иван Николаевич Римский-Корсаков, и вице-канцлер Александр Борисович Куракин.
В одном из зданий в 1770-1780-х годах размещался Пажеский корпус.
В 1820-х годах при реконструкции южной стороны Дворцовой площади, осуществленной по проекту К. И. Росси, все эти дома снесли.