Самая большая глупость этих кварталов - периметральная застройка. Окна Квартир обязательно смотрят на проезжую часть улицы, что неудобно из-за шума и выхлопных газов. особенно страдают нижние 3 этажа. Ведь держать окна закрытыми 24 часа невозможно, поэтому приходится дышать смрадом и слушать шум проезжающих машин. Генпланисты тогда вообще вели себя непрофессионально в угоду догме периметральности, но попробуй скажи, что в цивилизованных странах давно уже отказались от этого принципа: для создания комфортных условий жизни людей жилдома и проезды отделялись зеленой зоной, а окна не ориентировались на проезжую часть. Но ведь сатрапу нужна была архитектурная декорация расцвета социализма в виде фасадов домов с обильными украшениями в неклассическом духе.
у нас на васи алексеева был замечательный скверик
« Последнее редактирование: 2 Oct 2011, 21:36 от newrussian »
Новый сталинский город, выросший на Московском проспекте, был городом мечты честного советского труженика, инженера с ромбом на лацкане и фрезеровщика у станка. Десять метров кухня, три метра потолки, балкон и целых три комнаты: даже у тещи получается отдельная... Интересно, что впоследствии, когда мечта сунула нос западнее Буга, и "Литературная газета" стала обсуждать европейскую формулу "всем по комнате плюс одна", -изменилось и общественное представление о физических параметрах "сталинок". До сих пор многие убеждены, что дома на Московском таят шикарные апартаменты с двумя сортирами, комнатой для прислуги и с местом для консьержки. Ничего этого в массовой застройке нет; общегородские исключения, вроде "Русского пряника" или "Гимна колоннам", редки и хорошо известны, - но тем живучее миф.
В сущности, сталинские дома по своей внутренней организации были первыми семейными - в смысле, не общежитиями - домами, созданными по параметрам европейского среднего класса. Трюк состоял в том, что в СССР среднего (по европейским понятиям) класса не существовало. Предназначенный для социально однородных жильцов город стал незамедлительно заселяться пестрым коммунальным народцем.
Дикости в том никто никакой не видел. В конце концов в новых коммуналках царил иной дух: шершавый запах свежих обоев мешался с блеском нового паркета, и не было безнадеги текущих кранов и крашеных до половины зеленой краской бесконечных коридоров.
Наверное, довольно долго (и искренне) новые соседи ладили между собой. Социализм был построен, рядом располагались улица Победы и площадь Победы, и победа коммунизма тоже была не за горами. Стоило потерпеть.
"Странно, - как сказал один господин из Москвы, прослаивая слова столичным снобизмом, - что у вас не построили высотных, как в Москве, башен".
Как бы да. Могло быть. Легко вообразить эту ВДНХ с ее тучной и наивной раблезианской символикой: две симметричных высотки - символ двух столиц, 900 окон - 900 дней блокады... Но, с другой стороны, ничего странного: московские семь высоток были любовью Хозяина; а Спиридонов и Толстиков, чувствуя это кожею партбилетов, не решались оспаривать любовь. (Забавно, что в Москве высотки поначалу планировались тупокрышими, как американские небоскребы. Но однажды Хозяин обронил что-то про шпили - к утру они были в проектах...)
Впрочем, проспект и так получился хорош. Все, без чего умирал, цепенея каменно в невской гусиной коже Петербург, здесь наличествовало в изобилии, достойном великой страны. Вот вам широченное, с разделительной полосой, шоссе, ширине которого поспособствовала скотопрогонная дорога. Вот - первое в городе электронное табло над ВНИИМ, дабы всякому ведать свой час. Вот - первая ленинградская десятиэтажка. Вот (дом 114) - образцовая социалистическая фабрика-кухня. Фонтан в Парке Победы - одиннадцать метров в высоту, выше "Самсона". Не случайно стасовские Триумфальные ворота в 1936 г. разобрали, ссылаясь на помеху транспорту (одной империи всегда мешает другая). И не случайно в 1956-м восстановили, торопливо объяснив былой вандализм созданием противотанковых укреплений (новая империя всегда использует триумф империи прежней).
Московский проспект стал первым модным спальным районом. Здесь (могло быть такое при царизме?) научно рассчитывали количество магазинов на душу населения. Здесь летним утром двигались оранжевые поливальные машины. Здесь, как иголкой втай, шился под землей, прямо под проспектом, рукав метро (про "возвышенный метрополитен" начала века никто не вспоминал). Не случайно новое московское имя так этому проспекту шло. Солнце, простор, зелень, свеженький кафель в ванной, первые личные автомобили - Пименов здесь мог бы писать "Новую Москву".
Прошу прощения за навязчивость повтора: представления об исключительном качестве "сталинского" домостроения ~ миф, господа. Сильно нужно намучаться в муравейниках типовых новостроек, дабы поверить в него. Но недвижимость и сама по себе миф, сгусток надежд и претензий: мы платим не за кирпичи, а за свои представления об их ценности.
Получается, что критика, приведшая в итоге к постановлению "О борьбе с излишествами в архитектуре" началась еще в 53-м году.
Журнал "Крокодил" 1953 года об архитектуре и строительстве. Памятники старины (№21,1953) Рис. В. Васильева
Дом боярина (XVI век) Дворец-усадьба (XVIII век) Дом культуры в рабочем поселке Куртамыш, Курганской области, начатый строительством в тридцатых годах XX века.
Рис. В. Васильева (№ 8,1953) — А где у балкона перила? — На них не хватило средств. Все деньги израсходованы на украшение здания...
Рис. Л. Генча (№ 2, 1953)
— Давай построим большой-большой дом и ни одной комнаты не дадим дядям-архитекторам — пускай они на улице играют.
Во вновь строящихся домах не планируются помещения для детских садов и яслей.
Рис. Е. Ведерникова (№ 8,1953)
— О чем спорит приемочная комиссия? — Никак не может установить, какой из домов выстроен по этому проекту.
Строительные организации в процессе стройки нередко отклоняются от утвержденных проектов.
вот это место сайта, куда будет правильно собрать все примеры тоталитарной архитектуры времен сталинской деспотии, а не рассовывать их по всем подвернувшимся веткам форума. :)
Подворотни сталинских домов - мотив, утерянный в 1950-е, когда вместе с колоннами, балюстрадами и барельефами они были отнесены к числу "излишеств".
Эти не в меру монументальные проемы, созданные словно бы для триумфальных колесниц, ведут лишь в скромные дворы. Хрущевские коробки не знали такой детали вовсе, в 1970-е ее место заняли уродливые щели, только в последнее время наряду с иными цитатами из стилей былых времен застройщики пытаются возродить и триумфальные подворотни. Впервые странный гибрид жилого дома и величественной арки - скорее приглашающей куда-то, нежели останавливающей, появился в городе еще в дореволюционное время. В Петербург его принес архитектор Павел Сюзор, украсивший дома на Пестеля и Кирочной арками таких размеров, которым позавидовали бы строители московских высоток. "Домашние" арки можно встретить даже у конструктивистов, но все же их подлинный расцвет приходится на сталинское время. "Мы учились смотреть на архитектуру глазами Пиранези" - это признание советского зодчего многое объясняет. Не просто вход куда-то, не просто мотив триумфа, столь органичный в послевоенной застройке города-победителя, но сама сущность традиционной архитектуры, ее претензии охватить гипертрофированно огромными сводами весь мир, как и очевидное театрально-декорационное начало, столь противное духу функционализма, - вот о чем мечтал итальянский зодчий и что удалось воплотить создателям советских арок.
« Последнее редактирование: 23 Nov 2011, 00:06 от newrussian »
